Музей кошмарных вещей

Становилось всё больше не по себе. Волосы шевелились на затылке, а руки стали неловкими. Пугало то, что едва слышное тиканье как будто её преследовало. Марина передвигалась вглубь зала, но звуки не становились тише. Когда же девочка попыталась определить, какой экспонат их производит, звуки на миг отдалились – будто их источник спрятался.

– Кто здесь? Эй? – позвала Марина, но никто не откликнулся. Вещи не двигались, а тишина сгустилась и давила на уши.

Тем временем по лабиринту закутков и переходов девочка добралась до отдела с механическим манекеном Часовщика. Она бросила швабру и крадучись подошла к автоматону.

В сумраке манекен выглядел как живой. Словно легендарный злодей лишь притворился куклой, чтобы подманить к себе поближе ничего не подозревающую жертву. Его стеклянные глаза страшно поблёскивали из-под полей цилиндра. А часы на цепочке у него в руке едва заметно покачивались.

Почему часы качаются? От сквозняка? Или по другой причине? Фантастические и страшные предположения так и крутились в голове.

Марина решила не поддаваться игре воображения. Всем явлениям можно найти объяснение. Глупо бояться экспоната. Даже если он выглядит ужасно.

Девочка поднырнула под верёвочное ограждение, наклонилась к руке манекена и всмотрелась.

Да! Несомненно, часы собрали из разных деталей. Их корпус и циферблат не сочетались по цвету. Циферблат гораздо старше. Эмаль пожелтела от времени, цифры имеют античные очертания. Паук на вензеле растопырил лапы по всей его окружности. Тот же символ, что и на монете, подаренной Хамельном. Вот и нашлась первая деталь Хронометра Судьбы.

– Хочешь поиграть с Часовщиком в загадки?

Насмешливый голос прозвучал за спиной Марины спокойно, но напугал её, как раскат грома. Девочка подпрыгнула и обернулась. Сердце забилось о рёбра, ноги задрожали. Она почти ожидала увидеть музейное привидение.

Однако за верёвочным ограждением стоял высокий мальчик в мешковатой одежде – и он определённо не был призраком. На его лоб падала длинная чёлка, волосы требовали стрижки. Лицо оставалось в тени, и рассмотреть его никак не получалось. Марина лишь различила острый подбородок и насмешливо оттопыренную нижнюю губу.

Мальчик с интересом рассматривал Марину. А Марина смотрела на него с опаской – она не знала, чего от него ожидать.

– Привет, – сказал мальчик. – Ты новая уборщица? Ты посмелее остальных. Те, что были до тебя, до Часовщика не добирались. Улепётывали сразу же после экспозиции с инструментами пыток.

– Ты застал меня врасплох, – сказала Марина. Мальчик ухмыльнулся. – Кто ты такой? – Вопрос прозвучал грубовато, но сейчас ей было не до вежливости. Ужасно неприятно, когда к тебе вот так подкрадываются.

– Ночной сторож. Днём помогаю реставратору. Иногда я кассир, иногда полотёр. И даже вышибала, если потребуется. А на экскурсиях помогаю стращать посетителей.

– Многовато профессий для тебя одного, – сердито ответила Марина. Она не до конца поверила мальчику. Ему же на вид столько же, сколько и ей, – лет тринадцать, не больше! – Как это ты успеваешь со всей работой справиться?

– Запросто. Господин Ангус не жалуется, – пожал плечами мальчик. – Ещё бы он жаловался. Ему мне платить не приходится. Я работаю за крышу над головой.

– Почему? – изумилась Марина.

– Я живу при музее. Делю каморку со стариком Дексом. Это наш реставратор и бутафор. Он изготовил половину штуковин, которыми директор пугает посетителей, – мальчишка небрежно кивнул в глубь зала.

– Так и знала, что это обманки! – воскликнула Марина. Ей вдруг стало весело и совсем не страшно, ведь её догадки подтвердились. – А другая половина?

– А другая половина – подлинные экспонаты из старых домов с привидениями, из тюрем и заброшенных психбольниц, – серьёзно ответил мальчик, но глаза его лукаво сверкнули.

Он протянул руку через верёвку и представился:

– Меня зовут Ян Фукс. А тебя?

– Марина Мираколо. – Девочка осторожно коснулась протянутой ладони. Она оказалась жёсткой и мозолистой.

Ян крепко сжал её руку и энергично встряхнул.

– Вижу, ты стараешься. – Ян огляделся. – Пол такой чистый, что плюнуть страшно.

Он вытянул губы трубочкой, словно и правда собирался плюнуть.

– Эй, не смей! – осадила его Марина. – Уважай чужой труд.

Ян рассмеялся.

– Хочешь отдохнуть? Пойдём посидим, поболтаем.

Он двинулся по проходу, приглашающе махнув рукой. Марине стало любопытно. Ян наверняка многое знает о музее и о выставленных в нём вещах. Она совсем его не стеснялась, хотя обычно робела, когда ей приходилось разговаривать с мальчиками её возраста. Ведь они часто болтают вздор и бывают очень грубыми.

Марина пошла за Яном, оставив швабру и ведро возле Часовщика. Ян уверенно зашёл в закуток, где были выставлены электрические стулья и табуреты, на которые вставали приговорённые к виселице. Он плюхнулся на большой стул, утыканный железными заклёпками и обвитый проводами, и устроился в нём удобно, поджав ногу.

– Садись, – Ян гостеприимно показал на табурет подозрительного вида.

Марина осторожно опустилась и сложила руки на коленях. Подняла голову, глянула на Яна и чуть не открыла рот от удивления.