Музейная пыль (СИ)

— Нет, — покачала головой Оливия, просматривая фотографии, которые нашлись в сети. — Такого я бы запомнила, если бы он хоть как-то обратил на себя моё внимание.

Если честно, я ожидала подобного. И всё же какая-то связь тут была, её не могло не быть. Не верилось мне в щедрость этого типа, в то, что он позволял Аните играться со «звездой» как вздумается, не преследуя при этом никаких собственных целей. Тут был план, вторым, третьим слоем, надёжно замаскированный, но именно план, ни единой случайности, никакого баловства. Оливия, как и я, имеет к этому отношение. Просто по какой-то причине это до сих пор не проявилось. Но неизбежно проявится.

— Я пойду, — сообщила я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Никто меня не остановил. Кажется, нам всем нужно было подумать, покопаться в памяти и не только, чтобы понять, как действовать дальше. Для того, чтобы разрушить чужой план, нужно сперва его понять. И не только как перечень конкретных действий. Нужны истоки, участники, мотивы каждого из них. Как раз то, чего у меня не было.

Домой я ехала с мыслью порыться в сети как следует, узнать всё, что только возможно, цепляться за каждую кроху сведений, пытаясь сложить всё воедино и наконец-то осмыслить. Ничего из этого не удалось. Кое-как затолкав в себя ужин, не потому, что хотелось или нужно было, просто чтобы с мамой не спорить, я доползла до своей комнаты, рухнула в кровать и расплакалась.

Остановиться я не могла. Слишком долго сжимала внутри себя эту пружину, твердя, что эмоции бесполезны и бесплодны, что нужно думать, а не переживать, что где-то есть берег, до которого нужно доплыть и вот уже там… там будет безопасно и можно всё: плакать, смеяться, танцевать, головой об стену биться. Но сначала — доплыть, не тратя ни капли сил на то, что не может помочь в пути к этому самому берегу.

Только вот какая беда: я человек, а не машина, хотя и у машин есть предел прочности. Но у меня он точно куда меньше. Я ведь не тренированная супершпионка, не какой-то мрачный гений, которому подобные игры в удовольствие. Я всего лишь самая обычная девушка. Да, мне помогали сдержанность и определённая стойкость, неизбежно заработанные в детстве, проведённом с двумя старшими братьями. Но вот теперь силы, кажется, закончились.

Проснулась я окончательно вымотанной. Или не окончательно. По крайней мере, смогла встать, принять душ, кое-как привести себя в порядок и отправиться на работу. И сделать то же самое на следующий день. Дотянуть до конца недели, сохраняя внешнюю иллюзию собственной нормальности. Я ничего не выяснила, просто ждала неизбежного. Того, что Брэн и его команда всё-таки завладеют книгой.

К вечеру пятницы ожидание сделалось невыносимым. Я заставила себя принять душ, попыталась заниматься учёбой, потом открыла исторический роман, который давно собиралась прочесть, но увлечься им мне тоже не удалось. Лихорадочно соображая, чем бы занять голову, чтобы не скатиться в истерику, припомнила, что собиралась поинтересоваться семейкой Карвер.

Поиск выдал мне чёртову кучу ссылок. Семейка оказалась реально знаменитой. Много поколений выдающихся учёных оставили после себя бездну трудов по ментальной магии. Карвер — это было имя из энциклопедий, сборников биографий выдающихся людей, обложек книг, учебников… и уголовных дел. Точнее, одного уголовного дела. Но очень, очень громкого.

Алан и Бойд Карверы вместе со своей сестрой Агнесс организовали много лет назад довольно затейливый преступный бизнес. Сами они именовали своё предприятие кукольным театром, весьма точно, пожалуй, выражая его суть. Они промывали своим жертвам мозги, программируя их на полное подчинение, а потом предоставляли богатым клиентам делать с этими самыми жертвами всё, что тем только заблагорассудится. Единственным условием было — не убивать. После развлечений жертв попросту заставляли забыть обо всём.

Только вот человеческая память не киноплёнка. Из неё нельзя просто вырезать кусок и выбросить его в мусорку. Заставляя забыть о чём-то, менталист может поставить жёсткий блок определённого фрагмента. Плюс этого метода в том, что сам человек никогда не сможет вспомнить, что именно забыл. Минус — это вмешательство невозможно не заметить. Сделай Карверы такое, и жертвы тут же пошли бы в полицию, заявлять о несогласованном вмешательстве в их память. Там блоки бы сняли, и всё бы мигом раскрылось. Потому они поступали иначе.

При втором способе менталист как бы перемещает кусок воспоминаний на дальнюю полку, и вдобавок ещё подсовывает взамен что-то другое. Так есть немалая вероятность, что убранное никогда уже не всплывёт. Вероятность, но не гарантия.