Музейный артефакт

Кфир с удивлением и некоторым замешательством смотрел на обоих. По рангу легат Антоний намного превосходил центуриона Клодия, и тот не мог допустить подобного поведения. Но по крови и должности начальник личной охраны наместника был важнее командира легиона. И все же молодой человек никогда раньше не позволял себе такой дерзости.

– Прошу простить мою смелость, но, не вмешиваясь в ваш разговор, я хочу дать пояснения, необходимые с точки зрения медицины, – мягко произнес Кфир. – Челюсти крокодила смяли героическую руку благородного Клодия, от чего она утратила первоначальную форму. Это могло ввести в заблуждение благородного Антония. Но ничего оскорбительного ни для кого в происшедшем нет…

Клодий убрал кинжал и отодвинулся. Антоний прижал платок к небольшой ранке на шее, которая продолжала кровоточить. Как бы примиряясь, они выпили по кубку вина, но взаимная неприязнь не ушла и воины избегали смотреть друг на друга. Через некоторое время легат отошел к соседнему столу, а Клодий наклонился к уху Кфира.

– С новой рукой какая-то чертовщина, – напряженным тоном сказал он. – Сейчас она сама схватилась за кинжал…

– Не может быть! – удивился Кфир.

– Может! – упрямо кивнул Клодий. – Помимо моей воли она норовит забрать и сунуть в карман чужие деньги… И один раз я с трудом успел отвести клинок от шеи какого-то бродяги, который бросил на меня косой взгляд… Она ведет себя как рука разбойника, а не римского воина! Сделай что-нибудь с этим!

– Я подумаю, – растерянно ответил Кфир.

К третьему столу подошел стражник в полном боевом снаряжении.

– Наместник императора Вителий Гарт желает говорить с лекарем Кфиром! – железным голосом сказал он и ударил в пол древком копья.

Поспешно вскочив, Кфир приблизился к прокуратору, почтительно склонил голову.

– Благодарю, славный Вителий, за этот поистине царский подарок! – произнес он, показывая рубиновый перстень. – А еще больше благодарю за приглашение на этот чудесный пир!

Наместник Гарт был немолод. Блестящая лысая голова, худое, испещренное морщинами лицо, пронзительные голубые глаза. Тонкие бледные губы тронула легкая улыбка.

– А я благодарю тебя, лекарь, за чудодейственное исцеление отважного Клодия, который спас мне жизнь! А также за многие другие исцеления моих верных солдат и иудейских начальников, помогающих в моем правлении.

– Буду и дальше делать все, что в моих силах, прокуратор! – польщенно сказал Кфир.

– Можешь обратиться ко мне с просьбой, лекарь! – благосклонно кивнул Вителий.

Предложение было настолько неожиданным, что Кфир задумался. Простому смертному нечасто выпадает возможность просить о чем-то властного правителя. Но у него имелся куда более могучий и страшный покровитель. И в принципе ему ничего не нужно! Хотя…

– В стране бесчинствует тайная секта иудитов, – сказал он. – В родном Гноце они жестоко убили мою мать и друга. Я хочу справедливого возмездия, прокуратор!

Вителий сдвинул брови и поднял палец. Тут же рядом с ним будто из-под земли вырос начальник секретной стражи Флавий.

– Иудиты. Что ты про них знаешь? – негромко произнес наместник.

Флавий прищурился.

– Это вредоносная организация, она подрывает святую веру во власть римского императора, – четко ответил он. – Двадцать лет назад мы старались искоренить их, но злое семя прорастает очень глубоко…

– На этот раз их надо вырубить под корень, как сорный кустарник, оскверняющий плодородные поля! И особо прополоть Гноц! Прикажи Антонию! – бросил прокуратор и отвернулся, считая разговор оконченным.

Через час отряд из двадцати всадников под командованием Валерия Гая выехал в Гноц. Предварительно Кфир рассказал Гаю о друзьях Гершама и передал несколько серебряных монет для Гевора и Брохи, если добрые соседи еще живы. Потом он долго смотрел вслед несущимся во весь опор всадникам, пока не осела пыль, поднимающаяся из-под быстрых копыт.

В ту же ночь по Ершалаиму прошли аресты иудитов, и уже на следующий день их скормили львам и тиграм. А потом волна избиения слуг Иуды прокатилась по всей Иудее.

Не успел узкий серп месяца превратиться в половинку полной луны, как вернулся отряд из Гноца. Валерий Гай бросил под ноги Кфиру кожаный мешок, в котором оказались три бородатых головы. Кфир вгляделся в лица, но никого не узнал.

– Это ближайшие сподвижники Гершама! А его самого восемь лет назад убили и сожгли на дороге в Ершалаим. И его друга убили тоже. Еще пятеро вернулись и рассказали об этом. Мы казнили всех пятерых…

– А соседи?

– Они живы и очень обрадовались деньгам. И твоему привету обрадовались. Весь городок только и говорил о твоей щедрости.

Пожалуй, это было самое радостное сообщение, которое выслушал Кфир в своей жизни. Ему было приятно чувствовать себя могущественным повелителем, способным протянуть карающую и одаряющую руку из Ершалаима до далекого Гноца. Да что там Гноц! Он провел своей дланью над всей Иудеей! Да так, что с тех пор про иудитов никто не слышал…

Хотя нет – Кфир услышал еще один раз.

* * *

– К вам пришла женщина, господин! – доложил Шмуэль. – Она не записывалась, но настаивает на приеме. Ее зовут Зуса.