Музыка как шанс. Победить рассеянный склероз

Этот пункт обвинения впоследствии сняли ввиду отсутствия состава преступления, просто нужно было на подольше посадить предателя социалистических идеалов, получив желаемые награды и премии, ведь скупку долларов родина простить не могла. Хотели было еще повесить на Джерри хранение оружия, которое до поры задержания спокойно висело на гвозде в виде нунчаков от каратиста, но там тоже у обвинения не срослось.

Нунчаки были не Джерри, а хозяина квартиры, неоспоримый факт присутствия которого был зафиксирован в виде побоев на лицах сотрудников КГБ. Помимо всего прочего у Джерри изъяли удостоверение офицера милиции от офицера милиции, по которому он бесплатно ездил на трамвае за вином для продолжения романтического ужина с офицером милиции и приобретал сей напиток без очереди, ввиду наличия удостоверения офицера милиции, ибо любовь не приемлет ожидания своей очереди. Так как в СССР секса не было, а моральный облик офицера милиции не мог быть запятнан, любовь Джерри и офицера милиции приравнивалась к изнасилованию офицера милиции.

Как видите сами, Джерри в этой истории было многовато.

Сейчас все это выглядит бредом, ведь Джерри не боролся ни с какой системой, ничего не разваливал, ничего не украл, он вообще ничего плохого не делал. Он просто хотел любви, что, согласитесь, не наказуемо, и уехать отсюда, чтобы там играть любимую музыку. Все его существо тихо просило у Советской системы этого.

– Нет! – сказала система. – Я знаю, как надо.

Ты, Джерри, и твое существо пусть просуществуют в тюрьме. Таланта системе на лучшее не хватило.

Так гитарист отхватил восьмилетний срок. Через четыре года статью о валюте отменили, и Джерри выпорхнул сизым голубем на свободу.

Много удивительного еще случалось в его жизни, одной книги не хватит описать все, и вот теперь он был в Питере.

Джерри был вдвое старше меня. Где-то на подсознательном уровне я сразу почувствовал, что эта встреча не случайна. А кроме того, мне быстро стало понятно, что Джерри, как и я, не вписывается ни в какую общепринятую модель социума.

Так мы стали делить наш черствый музыкантский хлеб.

Знакомство наше произошло до моей поездки за границу. Теперь же, когда я вернулся и был окрылен финансовой свободой, предложение записать в студии несколько его композиций, было горячо поддержано мной.

– Я только заплатить музыкантам не смогу, – извинился Джерри.

– Ну и ладно, – парировали музыканты.

И мы начали записывать альбом «Шелковый путь».

Джерри никогда не стремился играть похоже на кого-то. Он всегда играл по-своему. Материал был для меня сложный. В композициях менялись размеры, присутствовали восточные мелодические линии. Раньше я играл только джазовые стандарты, здесь же нужно было играть как-то по-другому, искать свое звучание. Работать было интересно.

Концерты в маленьких джазовых клубах, небольшие, но частые заработки, запись музыки, учеба, новые интересные знакомства, любимая девушка, что еще было нужно тогда!

Я уже перестал и замечать легкое головокружение, которое всегда меня сопровождало. Действительно, так уж устроен человек, что привыкает ко всему. Особенно если у него насыщенная интересными событиями жизнь.

Когда я ехал в Питер поступать в Университет, двумя годами ранее познакомиться с Геннадием Львовичем Гольштейном и взять у него несколько уроков было моей мечтой. Он не преподавал в Университете, где я учился, предпочитая работу в училище Мусоргского. А тут такая удача – услышав меня на конкурсе молодых исполнителей в Филармонии джазовой музыки, он предложил мне играть в его легендарном оркестре!

– Кто этот человек?! – воскликнет мой нетерпеливый читатель.

И будет совершенно прав. Потому как, выдержав недолгую паузу, я ему отвечу, задумчиво вздохнув: «Тебе же сказали – штейн». «Штейн» в переводе на русский, означает – «камень».

13. Бюст из мраморной крошки. (Eb)

– Мама, я хочу домой.

– Завтра выходной, в садик тебе не нужно. Спой нам лучше песенку. Помнишь, как с папой в машине мы слушали песню про тетю, которая любила вора, а ее саму в тюрьму посадили? Ты еще плакала.

– Помню… Мам, я все равно хочу домой.

– Доченька, не капризничай, давай еще попоем! Мы же наконец-то всей семьей выбрались в приличное место! Смотри, какой шикарный караоке-клуб!