Музыка сердца

Я отдернул руку как ошпаренный. К счастью, она спала без задних ног, и мои похотливые нападки ее не разбудили. Я осторожно перелез через нее и выбрался из своей постели. Оглянувшись назад, я окинул взглядом ее спящую фигурку. Мое сердце сжалось. Ни одна девушка раньше меня не утешала — по крайней мере, с тех пор как я стал знаменитым. Девчонкам просто нужна была часть славы или возможность сказать, что они переспали со мной. С нашим-то графиком иметь девушку доставляло лишь больше хлопот. По крайней мере, так я говорил себе.

Откинув светлые пряди с ее лица, я нежно погладил щеку Эбби, но она все равно не пошевелилась. Наоборот она так мило хрюкнула, за что в состоянии бодрствования ей стало бы стыдно. Она самый настоящий ангел, спустившийся прямо с небес, которая утирала мои слезы, утешала меня, не говоря уже о том, что спала со мной, хотя и не должна была.

Черт. И почему она должна быть такой красивой? Было бы гораздо проще, если бы она оказалась какой-нибудь простушкой или уродиной. Нет, моя спасительница — мой ангел — должна быть фантазией любого мужчины. С расстроенным ворчанием я ретировался в ванную. Несмотря на искушение, я не стал бы сегодня утром дрочить. Дело не в такой уж моей чистоте — черт, я же позволил официантке отсосать у меня прошлым вечером в подсобке закусочной. А в том, что, чтобы возбудиться, мне бы пришлось фантазировать об Эбби.

Поэтому я включил холодный душ и смотрел, как мое возбуждение спадает вместе со стекающими потоками воды. Только я собрался выключить воду, как меня накрыл рифф[11], словно проехавшийся в голове поезд. Он буквально застал меня врасплох, так что мне пришлось прислониться к кабинке, чтобы не упасть. Зажмурив глаза, я напел вслух то, что крутилось у меня в голове.

Вылетев из душа, я запахнул на талии полотенце и вышел из ванной. Обычно я шел в спальню за вещами голышом, но сейчас не посмел бы столкнуться с Эбби в таком виде. Одевшись, я взял гитару, блокнот, какие-то ноты и карандаш и отправился на кухню. Включив кофеварку, я плюхнулся за стол.

Я быстренько записал рифф, который услышал, и стал работать над мелодией. Покончив и с этим, я начал подбирать подходящий текст. В этот момент вырвались все мои эмоции. За все время яростной писанины я остановился только один раз, когда у меня свело руку от быстрых движений.

Потом я пристроил гитару на коленях и стал наигрывать только что написанную мелодию. Я стер и изменил несколько аккордов, а потом начал заново. Прикрыв глаза во время игры, я сосредоточился на словах в своей голове.

Но тут кто-то подошел ко мне сзади, и мои веки распахнулись.

— Доброе утро, — тихонько пробормотала Эбби.

Я оглянулся на нее и улыбнулся.

— Доброе. Я тебя разбудил?

— Да, но ничего страшного.

— Прости. Моя муза решила, что мне больше не нужно спать, — солгал я, потому знал, что очень разозлю ее, если скажу правду. Дернув головой поверх плеча, я сказал: — Там есть кофе, если хочешь. Хотя тебе, наверно, лучше выпить апельсинового сока. — Я подмигнул ей. — Не хочу, чтобы ты снова у меня на глазах свалилась в обморок.

От моей внимательности ее щеки порозовели.

— Спасибо. Но со мной теперь все в порядке.

Я кивнул.

— Мы остановимся на завтрак, может, через час или около того.

— Хорошо. — Она махнула рукой в сторону блокнота и записанных текстов и аккордов. — Как продвигается?

Я скорчил рожу.

— Хорошо, но она никогда не выйдет в свет.

— Почему нет? — спросила она, опустившись на сиденье рядом со мной.

— Студии грамзаписи нужны от нас очень своеобразные вещи, — я махнул блокнотом, — а это не из их числа.

Подтянув колени к груди, она уперлась в них подбородком.

— Не узнаешь, пока не попробуешь.

— Поверь мне, этого не будет.

Она вскинула брови.

— Ой, да ладно тебе, мистер Стакан Наполовину Пуст. О чем она?

С некоторым сомнением я ответил:

— О моей умирающей маме.

Ее лицо сникло.

— О, Джейк, мне так жаль, — прошептала она.

— Я знаю. И спасибо. — Стоило мне начать вырывать слова песни из блокнота, как она потянулась ко мне и схватила за руку.

— Не надо.

Я решительно сжал челюсти.

— Ничего не получится, Ангел. Я должен петь о любви, отношениях и сексе. О всякой такой хрени. Песня о моем чертовом сердце, разрывающемся на части из-за того, что моя мама умирает, не приведет нас к альбому, не говоря уже о сингле.

— А как насчет Эрика Клэптона и его «Слез в небесах»?

Я бросил на нее испепеляющий взгляд.

— Это же Клэптон. Он мог послать любую студию грамзаписи, если бы тем не понравились его песни.

— Хорошо, тогда дай мне подумать. — Несколько секунд она барабанила пальцами по столу. — Ладно, а что ты скажешь про песню Альтер Бридж «Светлой памяти»?

Мои брови приподнялись от удивления.

— Ты, правда, слушаешь Альтер Бридж?

Она закатила глаза.

— Вопреки твоему мнению, я не пребывала всю жизнь в дремучем лесу и не слушала только Джонас Бразерс.

Я не смог сдержать уголки своих губ, которые тут же поползли вверх.

— Ну, хорошо, руководство Альтер Бридж преподносит их не таким образом, как наше.