МЫ

Когда подумать бы могли вы,Что, выйдя к лесу за столбы,В траву и пни ударит ливень,А через час пойдут грибы?И стало б видно вам отселе,Лишь только ветви отвести,Когда пойдет слепая зеленьКак в лихорадке лес трясти.Такая будет благодатьДля всякой твари! Даже птицамВдруг не захочется летать,Когда кругом трава дымится,

И каждый штрих непостоянен,И лишь позднее — тишина…Так ливень шел, смещая грани,Меняя краски и тона.Размыты камни. Словно бивни,Торчат они, их мучит зуд;А по земле, размытой ливнем,Жуки глазастые ползут.А детвора в косовороткахБежит по лужам звонким, где,Кружась, плывет в бумажных лодкахПристрастье детское к воде.

Горит земля, и пахнет чащаДымящим пухом голубей,И в окна входит мир, кипящийЗеленым зельем тополей.Вот так и хочется забыться,Оставить книги, выйти в деньИ, заложив углом страницу,Пройтись босому по воде.А после — дома, за столом,Сверкая золотом оправыОчков, рассказывать о том,Как ливни ходят напролом,

Не разбирая, где канавы.

1939

Утрата

В тот день холодным было небо.Прохожий торопил свой шаг.Еще с карнизов спущен не былС каймою траурною флаг.Мороз щипал до боли лица.И на окраине, у рвов,Закоченевшие синицыВалились наземь с проводов.И не спалось. И было жестко,

Кровать как ком сухой земли.И три морщины вперекресткуНа лбу товарища легли.Он повернулся — в каплях пота —И скрылся зябко в полумглу.Метнулась тенью самолетаОт лампы тень его в углу.А утром — радио, газеты,Печаль моей большой страны,И всем знакомые портретыВ бордовый шелк окаймлены.

1938

Весеннее