Мы дрались на истребителях

– Он немножко уступал Ме-109 – слабоват двигатель, но в принципе на уровне. По сравнению с «Яком», конечно, был хуже. Моя первая победа была на «Яке». Я сбил Фокке-Вульф-189 2 декабря 1942 года.

Наша группа, ведущий командир эскадрильи Харламов, получила задание встретить группу ДБ-3Ф. Они где-то выполняли задание, но топлива на обратный кружной маршрут не хватало, и им пришлось идти напрямую, не уходя далеко в море. Пошли шестеркой. Хотя я уже был старшим летчиком, ведущим пары, но в этом вылете я шел ведомым у заместителя командира дивизии Попова. Нам сказали, что с земли будет осуществляться наведение на истребители противника, если они будут идти на перехват бомберов. Над Рыбачьим был тонкий слой облачности с разрывами тысячи на 2-2,5. Мы идем, смотрим – группа «мессеров». Оказалось, что они прикрывали Фокке-Вульф-189, который фотографировал наши объекты. Когда они обнаружили нас, этот «Фокке-Вульф» резко пошел на пикирование, чтобы удрать домой. Истребители немцев, как и наша группа, оказались выше облачности и потеряли его. Я это дело заметил и за ним. Потому что все время говорили: «Когда же собьют этот Фокке-Вульф-189!» Думаю, не уйдешь! Наша группа осталась с «мессерами». Но те, видимо, забеспокоились, что потеряли «раму», и бой не состоялся. Они как-то разошлись. На самом выводе, перед землей я оказался точно сзади. Нажал на все гашетки. Он перед моим носом воткнулся в землю и стал кувыркаться. Один из трех членов экипажа остался жив и попал в плен. Фамилия у него была Петерсен, начальник разведки Северного флота у немцев, доктор юридических наук. Потом его к нам привезли, и мы в землянке с ним беседовали. Собрали летчиков. Потом выводят этого фрица. Настоящий фашист. Ему было лет 50. Рыжеватая бородка, он был не брит, на щеке шрам. Мы у него спросили, откуда у вас шрам. Он говорит, это почетный шрам. Ему дали стул. Начали допрашивать с переводчиком. Уже не помню, какие там вопросы задавали, но он сразу отказался отвечать на вопросы, связанные с военной тайной. Единственное, его спросили: «Хочешь посмотреть летчика, который тебя сбил». – «Хочу». Комиссар Мещеряков, рядом с которым я сидел, встал, на меня показывает. Он подошел ко мне, подал руку. А я ему не подал руки. Говорю: «Врагам руку не подаю». Он обиделся, сразу отошел на свое место. Говорили, что его расстреляли, потому что он не хотел ничего рассказывать. Это был первый немец, которого я видел.

– Какое у вас лично отношение к ним было?

– Немцы – враги нашего советского народа. Ничего эта встреча в моем отношении к ним не изменила.

– Это была ваша первая победа. Какое было ощущение?

– Радость и гордость. Я почувствовал, что могу что-то делать. Такого ощущения, что там люди, не было. Если будут такие настроения, то воевать нельзя, будешь жалеть. Желание было еще раз сбить. После первой победы я обрел уверенность, почувствовал, что они горят. Их не только кто-то может сбивать, но и я тоже.

– Как вы лично воспринимали войну?

– Как боец. По-другому никак.

– В то время хотелось перенять из немецкого опыта?

– На Севере мы стали применять полеты парами. Это у них переняли. Правда, когда мы прилетели, 2-й гвардейский к этому времени уже летал парами. Регулярно нам давали разведсводки о противнике. Говорили, какие летчики у немцев, какие у них наклонности. Кроме того, разбор полетов в полку проводился после каждого боя. Был и обмен опытом между полками.

– Что-то еще положительное у немцев брали на вооружение? Какие-то приемы воздушного боя?

– Приемы зависят от тактико-технических данных самолета. Они использовали всегда высоту. Они стремились занять положение выше нас и сверху атаковать, мы тоже начали потом это применять, когда на «Кобрах» летали. «Кобра» самолет достаточно тяжелый, она по ЛТХ наравне примерно шла с «мессерами» первого поколения – Е, Ф, а потом уже появились Фокке-Вульф-190. Они уже значительно были сильнее по своим качествам, чем «Кобра», у них был мощнее мотор. Как противник, он был посерьезнее «мессеров-109» Е и Ф.

– Вы упомянули про то, что «Кобра» была наравне с «мессером». А «Яки» и «ЛаГГи»?

– «Як» получше «ЛаГГа», но примерно на уровне «мессера» первых выпусков. А «мессеры» Ф, Г, те были немножко выше по летным данным наших ЛаГГ-3. Про «Як» я бы не сказал, «Як» мог на равных с ними драться. Там уже все зависело от пилота. А вот «Кобру» мы любили. Удобный, хороший самолет, с хорошей маневренностью. Вертикальная немножко слабее, чем горизонтальная. Но на виражах можно спокойно бить «мессеров». И пушка 37 миллиметров, мощная пушка. Бух-бух – и немцы разбежались. Обзор хороший. Расположение приборов. Удобная кабина. Видимость. Сзади стекло стояло.