Мы дрались с «Тиграми»

До сих пор считаю, что в ближнем бою, кроме пулемета, нет страшнее и эффективнее оружия, чем 82-ммминомет. Мина падает почти вертикально, и на месте падения остается лишь маленькая воронка размерами с котелок. Но, взрываясь, мина разметывает свои осколки во все стороны низом, над самой землей в таком количестве и с такой силой, что буквально сбривает всю траву, оставляя черное пятно до пяти метров в диаметре. Все живое, находившееся на этом зловещем черном пятне, перестает существовать — разрывается на кусочки и разбрасывается вокруг. А когда эти черные пятна перекрывают друг друга, когда они накрывают орудийные расчеты в ходе боя — ну кто же тут уцелеет?!

Из двадцати шести уцелели только мы с Хохловым. Ползая от орудия к орудию, чтобы навести их стволы на пленных немцев, я одновременно тщательно осматривал лежащие тела — с надеждой, что кто-нибудь еще дышит. Но все мертвы.

А время идет. Стоят на том краю балки в полукилометре от батареи немцы. Они повернуты лицом к нашим пушкам, ждут своей участи, а Хохлов в нетерпении переминается с ноги на ногу, тоже ждет — но чего, он же знает, что я на одной ноге? Меня в тот момент возмутили водители наших автомашин. С началом боя я отправил их в соседнюю балку, в укрытие. Но когда бой кончился, они же слышали, ну почему никто из них не едет сюда?! Может, думают, что батарея погибла, и боятся появиться здесь? Это же шоферы — народ тыловой, в боях не участвуют. Неужели и командир полка не побеспокоится о нашей участи? Сейчас пленные задушат нас. Их же сотни. На том и конец будет.

Пока я разрезал перочинным ножом штанину, перевязывал рану, никто из наших на горизонте не появился. Страх стал одолевать меня больше, чем во время боя. Срезал куст, сделал посох — не такую уж толстую, но довольно прочную палку, можно опереться. И вдруг слышу — шум моторов! Неужели наши шоферы опомнились?! Показались грузовые машины, в кузовах — солдаты. Оказалось, это разведрота дивизии. Из первой машины вышел капитан Михайлов, командир разведроты, он хорошо знал меня еще с тех пор, когда я ходил за «языком».

— Бери пленных, — говорю, — вон они стоят.

Михайлов отправился к пленным немцам. Их оказалось восемьсот с лишним человек. Он привел их в село Каракуй, что стояло в двухстах метрах от нашей батареи, построил в широком дворе в полукаре. Когда я появился в этом дворе, Михайлов окончил говорить, а один из пленных вышел из строя. Я стоял, опираясь на палочку, рядом с Михайловым. Немец вытащил из кармана желтого цвета целлулоидную баночку, отвинтил крышку и показывает содержимое:

— Вот как мало немцы дают нам масла! Своим-то солдатам больше! — сказал пленный на чистом русском языке. — А ведь мы воюем даже лучше немцев! Вы это на себе сегодня почувствовали. Это мы в вас из минометов стреляли.

— Кто это? — спрашиваю Михайлова.

— Власовец. Их тут большинство, а всего восемьсот двадцать шесть человек.

— Ах гад! Похваляется, как он нашу батарею истреблял! — Обращаюсь к пленному: — Откуда же ты родом?

— Я воронежский.

— Ты смотри, земляк! — воскликнул я и поковылял к власовцу.

Тот в растерянности смотрит на меня. Изо всей силы, на какую я только был способен во зле, бью «земляка» палкой по голове. Он рухнул на землю. Не знаю, что с ним было. Не интересовался. Возвращаюсь на середину к Михайлову и громко спрашиваю строй:

— Еще воронежские есть?

Молчание.

— Ах вы сволочи! Своих убивали да еще жалуетесь нам на немцев, что плохо вас кормили!

На этом закончился наш разговор с пленными.

Я оказался с раненой ногой в санбате. Никто из начальства не поинтересовался мной, не позвонил по телефону, не навестил, чтобы сказать доброе слово за сделанное нами в той балке под селом Каракуй в Молдавии.

После войны посетил я нашего генерала, он спросил:

— А не знаешь ли того командира, который в Молдавии лавину фашистов остановил, столько перебил и в плен под тысячу взял? Я ездил смотреть ту балку. По-моему, он жив остался.

Когда я ответил, что перед ним тот самый командир, он удивился и спросил:

— А почему же мы тебе Героя не дали?

Ну что я мог сказать генералу?

ЧАСТЬТРЕТЬЯ

ВОТ ОНА, ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА!

Сентябрь 1944-го — июнь 1945 года

Глава пятнадцатая

РУМЫНИЯ — БОЛГАРИЯ — ЮГОСЛАВИЯ

Сентябрь — октябрь 1944 года

Русские румыны и братушки-болгары

К концу августа 1944 года была уничтожена Ясско-Кишиневская группировка противника, и мы наконец-то изгнали немецких оккупантов из пределов своей страны. Но они были еще сильны, и нужно было их добивать. Сколько еще потеряем мы наших людей, пока добьемся окончательной победы! Но воевать стало веселее — мы все время наступаем. Пока мы бились с окруженными немцами, наши войска форсировали Дунай, перешли румынскую границу и взяли порт Констанца. И вот мы в Измаиле — городе суворовской славы. Дальнейший боевой путь нашей дивизии намечен через Балканские страны. Впереди за Дунаем — Румыния.