Мы истребляем людей (сборник, том 2)

Белое здание было изолировано и оборудовано линиями связи. В Младший Колледж приходили трубы пневмопочты. Проекты и планы передавались по видеосвязи. Но ни один посторонний никогда не входил в металлические ворота, так же как ни один член Совета, мужчина или женщина, никогда не покидали Map Виста — до того, как истекал пятнадцатилетний срок пребывания на этом посту. И даже тогда...

Это тоже являлось секретным. Фактически, вся история последних восьмидесяти с лишним лет являлась секретной. В текстовых лентах была подробно и правдиво описана Вторая мировая война и последовавшая за ней атомная катастрофа, но пришедшие за тем годы беспорядков, достигших кульминации во Второй Американской Революции, были так искусно искажены, что студенты упускали их истинный смысл. Радиоактивный кратер на месте Сент-Луиса, прежнего железнодорожного и транспортного центра, остался памятником этой Революции, возглавляемой Саймоном Вэнкирком. Простой учитель социологии направил подстрекателей в нужное русло, и возникшее было централизованное деспотичное мировое правительство стало памятником поражения армии Вэнкирка. С тех пор власть перешла к Всемирному Союзу — развитой коалиции правительств прежних великих держав.

А время все наращивало свой темп. Прогресс ускорялся прямо пропорционально техническим достижениям. И если новые усовершенствования не появятся достаточно быстро, то Человечество начнет отставать в развитии и снова возникнет опасность войны и хаоса. Но Вторая Революция была остановлена прежде, чем Вэнкирк переправился через Миссисипи по пути на восток, и после этого появился Всемирный Союз — и твердой рукой провел в жизнь свои законы.

Пятьсот лет прогресса были сжаты и пройдены за восемь десятилетий. Нынешний мир показался бы достаточно странным гостю из 1950 годов. Фон и история новой системы, наверное, были бы достаточно явны такому невероятному посетителю из текстовых лент, подробных диаграмм и графиков, но...

Текстовые ленты лгали.

Сенатор Руфус Митчелл мог быть мясником или... политиком. Он словно сошел с экрана древнего мультфильма — с широким багровым лицом, двумя с половиной подбородками, огромным животом и огромной сигарой, неизменной в его скептически поджатых губах. И это доказывало, что определенные типажи никогда не исчезают. Его образ мог бы привлечь внимание карикатуристов прошлого. Но все же он был политиком. Руфус Митчелл был изворотливым, умным, не признающим предрассудков человеком, который мог бы почуять горящий в бомбе запал еще до того, как стало бы слишком поздно. По крайней мере, он на это надеялся. Вот почему он создал Следственную Комиссию, невзирая на оппозицию либерального блока Всемирного Союза.

— Только открыто достигнутый, прозрачный договор! — вопил он, надеясь смутить своих противников как децибелами, так и семантической неоднозначностью своих слов.

Но у прилизанного, вечно улыбающегося сенатора Квинна не было ни того, ни другого. Этот старичок с серебристыми седыми волосами и масляным голосом выпил свой суррогатный хайбол и откинулся на спинку кресла, наблюдая за движениями фигур в медленном танце на экране в потолке.

— Вы вообще понимаете, о чем говорите, Руфус? — пробормотал он.

— Всемирный Союз не работает за закрытыми дверями, — ответил Митчелл. — Так почему это дозволено Map Виста?

— Потому что если там распахнуть двери, то просочатся опасные знания, — сказал Квинн.

Они сидели в холле вдвоем, отдыхали после экскурсии по Младшему Колледжу, и Митчелл жалел, что у него нет другого партнера вместо Квинна. Ведь Квинн уже сейчас готов сдаться.

— Я удовлетворен, — после паузы продолжал Квинн. — Не понимаю, черт побери, чего добиваетесь вы.

— Вы знаете так же хорошо, как и я, — понизил голос Митчелл, — что Совет Map Виста является бóльшим, чем кажется. Мы не отвергли ни одну рекомендацию от них с тех пор, как возник Всемирный Союз.

— Ну и что? Зато мир стал гораздо более приятным местечком, разве не так?

Митчелл ткнул сигарой в направлении своего приятеля.

— Кто же правит планетой? Всемирный Союз или Map Виста?

— Предположим, Map Виста правит им, — сказал Квинн. — А вы готовы буквально заточить себя в его стенах и тешиться мыслью, что вы являетесь одним из истинных правителей? Монахи-францисканцы неплохо придумали. Они должны были при пострижении раздать все свое мирское имущество и принять обет бедности. Чтобы никто им не завидовал. Как никто сейчас не завидует Совету Map Виста.

— А откуда нам знать, что происходит в стенах Map Виста?

— В худшем случае — оргии в духе тысячи и одной ночи, — проворчал Квинн. — Или в лучшем случае, это уж как посмотреть.

— Послушайте, сказал Митчелл, меняя подход. — Меня не волнует, как они там развлекаются. Я хочу знать, над чем они работают. Они управляют миром? Прекрасно. Настало время им открыть свои карты. Я все еще не вижу оснований для Проекта Центральных энергостанций.

— Ну, не смотри на меня, — сказал Квинн. — Я не электрофизик. Думаю, после их запуска мы будем отовсюду получать энергию. В неограниченном количестве.