Мы истребляем людей (сборник, том 2)

Фергюсон напряженно подался к экрану. Экран вспыхнул и голос из него произнес:

— Отчет о страховом полисе, в котором было отказано четвертого ноября претенденту Бенджамину Лоусону...

Голос продолжал говорить, несколько ошеломленных секунд Фергюсон внимательно слушал его, затем понял, что с него достаточно.

Это цепная реакция, сказал он себе в полной тишине, возникшей у него в голове, в то время как голос говорил и говорил с экрана. Это личный дьявол, которого боялся каждый с тех пор, как упала первая Бомба. Но мы ожидали неправильной реакции. Это расщепление, которого никто не ждал, расщепление между старой расой и новой. Никто еще не знает об этом, кроме меня — и Арчера, — но, боюсь, я уже не сумею никого предупредить...

Это было поражение. Бесполезно бороться дальше. Это был крах и катастрофа. Фергюсон уже видел, как бразды правления всей Землей вырывают из рук людей и как Лоусон начинает править сам, словно Нерон своими рабами. А Фергюсон был последним мыслителем прошлого. Он видел, как Прогресс дошел до последней точки, а дальше была лишь всеобщая пропасть, поскольку дальше его зашоренный разум видел лишь тьму. Рухнули его последние защитные барьеры, и Фергюсон позволил себе прислушаться к несущимся с экрана словам:

— Лоусон хотел застраховаться от возможности чиновника БСЛД Грегори Фергюсона сойти с ума. Но так как расследование показало, что Фергюсон уже вышел за пределы своего поля для ошибки, допустимого для развития параноидального психоза...

Летящий в космосе лайнер «Нестор» и брошенная боеголовка еще раз столкнулись в бесконечной тьме, царившей в сознании Грегори Фергюсона. И вспыхнуло белое зарево.

После чего не было уже никаких мыслей.

Margin for error, (Astounding Science Fiction, 1947 № 11).

Пер. Андрей Бурцев.

ОДИССЕЯ ЮГГАРА ТРОЛГА

(В соавт. с К. Мур под псевд. С.Х. Лидделл)

Глава I

Почему это должно было случиться со мной?

Я просто обычный гном, и почему это должно было случиться именно со мной, я не понимаю. Если бы я был элементалем или нереидой, — они всегда впутываются во все, что связано с магией воды, — то я бы не удивился. Но, как уже сказал, я ничем не примечательный, практичный гном Срединного Королевства, и я никогда особо не верил в людей.

Конечно, пока я был юндлингом, нянька рассказывала мне всякие сказки. Ну, вы знаете, такие истории, где безобидных вампиров захватывают недочеловеки и до смерти пытают их чесноком, осиновыми колами и всем, что попадется под руку. Но я — материалист. Как и большинство гномов. Мы верим в неизменные законы физики, такие, как Первый Закон: холодное железо — это яд.

Но люди... ну... Всегда найдется какой-то гном, знавший гнома, который видел человека...

Но сейчас я не сомневаюсь в существовании людей. Вот почему считают, что я слегка спятил — я, Юггар Тролг, чья семья была честными шахтерами и копателями со дней появления норвежских пещер и, возможно, как я слышал, даже со времен Иггдрасиля[12]

.

Клянусь Вулканом, я же не оборотень в полнолуние и знаю, что видел и что со мной случилось. Даже сейчас мне иногда снится это ужасное место с живым зеленым ковром травы, скрывающей коричневую землю, и лунным светом, освещающим ее!

Наверное, страшно быть человеком.

Но, полагаю, я должен начать с самого начала. Я заблудился в пещерах. Король Бреггир требовал больше рубинов, а я не набрал норму. Сумка, висевшая у меня на плече, была почти пустой, и я не смел возвращаться без хотя бы полукилограмма драгоценных камней.

Бреггир мостил Красную Улицу. Я всегда считал его безрассудным гномом, — разумеется, про себя, — ведь не существовало причин, по которым работы по мощению улицы должны были закончиться именно через неделю. Но дело обстояло так: если я вернусь, не набрав нужного количества рубинов, меня на несколько часов превратят в жабу. Если бы я мог видеть будущее, то с радостью принял бы такое наказание, вместо того чтобы связываться со сверхъестественным.

Верхние туннели, знаете ли, редко посещают, и некоторые говорят, что их построили не гномы. И это, как мне теперь кажется, сущая правда. Наверное, тщетно разыскивая рубины, я прошел довольно много, прежде чем без всякого предупреждения наткнулся на нечто совершенно необъяснимое.