Мы - калеки. Мы - короли

Впрочем, её это мало интересовало. Куда больший трепет вызывало предвкушение отплытия отсюда и то, что ждёт их в экспедиции. Отпуск, как почти три месяца назад обозначил его капитан пиратов, закончился. Время приступить к работе.

Члены команды Курта переносили на ладью припасы, оборудование, оружие и всё остальное имущество членов экспедиции. Виктор и даже пожилой Клебенс им в этом помогали.

— Отец, не бери много! — заботливо наказывал Штейману сын.

— Я знаю меру. Для моего сердца нагрузка полезна, — сопротивлялся Клебенс. Хотя очевидно было, что он переусердствует со своим вкладом.

Курт в погрузке не участвовал, не капитанское это дело, Дарен тоже. Но со вторым было всё предельно ясно. Его самого грузить нужно было на борт, Шипка не соврал.

— Будешь имя давать нашему новому кораблю? — Беатрис сделала ударение на последнем слове, чтобы немного поиграть на нервах Курта. Давно у неё не было возможности повыводить мужиков из себя, а ведь она дама, у неё есть потребности.

— Да, уже придумал, «Дырявое корыто».

— А не боишься, что как корабль назовешь, так он и поплывёт?

— Нет. Пока я буду его капитаном, с ним ничего не случится, — Курт отправился следом за матросами, заводящими на ладью Брауза.

— Ни одного корабля не потерял за свою жизнь? — Беатрис поспешила за ним, замыкая группу.

— Своего? Нет. Братскими судами жертвовать приходилось, но это очень личное. Не перед тобой мне отчитываться.

— А что, есть кто-то, перед кем ты отчитаешься? — Беатрис не покинула ещё мысль повыводить Курта, хоть она и боялась получить по лицу.

— Есть, — Шипка прищурился. — И я уверен, что этот день когда-то настанет. Но это моё личное дело, детектив. И лучше тебе заканчивать с этими своими расспросами. Если у тебя месячные, или скоро начнутся, я разрешаю тебе подраконить Виктора. Будет лишний тест на его психическую устойчивость.

Беатрис замолчала. Ей стало обидно, по-дурацки, по-женски, за Виктора, за то, что капитан, несмотря на почти год, прожитый с их первой встречи, до сих пор никаких добрых эмоций к ним не испытывает. Хотя чего она ждала от убийцы, который выкинул за борт её напарника?

«Может, и вправду дурею от гормонов, как все мужики думают?»

«Дырявое корыто», как обозвал его капитан, удалялось от причала Бобровой Норы, уходя по притоку Кар-Мин всё дальше от городка, оставляя лишь воспоминания об этих, почти трёх месяцах, проведённых в окружении темнокожих мужчин с длинными волосами и женщин, бреющих головы наголо.

Попутный ветер благоволил двигаться с помощью парусов. Через день Дарен Брауз был уже на ногах, опохмелялся, правда, но не злоупотреблял. Беатрис проводила большую часть времени на палубе, как и почти все свободные члены их экспедиции. Лишь матросы, несущие свою вахту, находились на своих постах. Всем остальным были интересны диковинные виды, открывающиеся по обе стороны от Бобровой реки, притока Кар-Мин, медленно спускающегося с возвышенности в долину основной речной системы, раскинувшейся на большую часть Забытого континента, окружённую сплошными джунглями.

Ладью «Дырявое корыто» сделали из древесины хлебного дерева, размеры судна составили сорок три метра в длину и пять с половиной в ширину. Низкая осадка, всего полтора метра, позволяла ей ходить по реке. На ладье было две каюты: в середине корпуса, примерно двенадцать квадратных метров, и на носу такая же. Двигалась ладья с помощью пяти пар вёсел, либо ветром, дующим в прямые паруса, расположенные на четырёх мачтах. Некоторое число деталей корабелы сделали из стволов фигового дерева, что предполагало ремонт сломанных элементов. В одной каюте поселились восемь подручных Курта Шипка, в другой сам капитан, разделивший неудобства с Дареном Браузом, детективом и двумя лингвистами.

В месте плавного спуска, не превышающего в своём максимуме десяти градусов, река раскинулась в ширину не более ста метров. В скором времени она разделилась на два рукава: северный и южный, для пути, по совету следопыта, был избран первый. Несмотря на то, что он превосходил южный по длине, имел меньше изгибов, что облегчало управление и благоволило к тому, чтобы с большей удачей ловить попутный ветер. Как-никак на вёсла садиться желания ни у кого не было.

Небольшой уклон и течение ускоряли движение, плавно огибая вытянутый остров, поросший папоротником и высокими пальмами, по расчётам Брауза через неделю команда «Дырявого корыта» должна была войти в низменность, граница которой означала вход в одно из основных русел Кар-Мин.

Звук над водой распространялся особенно хорошо, поэтому с вытянутого острова меж двух рукавов и северного берега постоянно слышались крики диких животных, в основном приматов, а по ночам рык диких котов и гиен, а также хлопанье крыльев крупных птиц, скорее всего, попугаев и их сородичей.

В мутноватой из-за течения, поднимающего ил со дна, воде виднелись водоросли разных цветов. Присутствовали пресноводные скаты, а также косяки форели, плывущие от истока, к которому они приближались в период нереста. Он давно закончился, но отстающие косяки рыбы до сих пор встречались в реке.