Мы, народ… (сборник)

Результаты не замедляют сказаться. Весной 1972 года в общественном сознании Федеративной Германии начинает складываться ощущение, что РАФ побеждает. Доказательством здесь служат не только непрерывные акции «Красной Армии», грохочущие одна за другой, но и то, что за короткое время в стране возникает множество самых разных подпольных террористических групп, раздувающих пламя революционной борьбы. Возникают «Тупамарос Западного Берлина», названные так в честь уругвайской организации, начавшей применять – и весьма успешно – тактику городской герильи еще в 1960‑х годах; возникает грозное «Движение 2 июня», увековечившее в своем имени дату гибели Бенно Онезорга; возникает «Южный фронт действий», образованный «мюнхенскими коммунардами»; возникает довольно странная организация «Социалистический коллектив пациентов» – его создают психологи, считающие, что болеет общество, а не человек; возникают «Революционные ячейки» («Revolutionare Zellen») и их женское крыло «Rote Zora», провозгласившие своей целью «создание нелегального аппарата, делающего возможным новые формы борьбы». Кажется, что надвигается неудержимый девятый вал, вздымается шторм, готовый смести собой все. Полиция пребывает в растерянности: она не представляет, как этот хаос остановить. В растерянности пребывает и правительство ФРГ: все его громкие обещания «немедленно восстановить порядок», «вернуть обществу спокойствие и закон» оказываются сотрясением воздуха. Чуть ли не каждый день ошарашивают Германию известия об очередной акции террористов. Чуть ли не каждый день возникает новая трещина в монолитном, казалось бы, фундаменте власти. Еще немного – и рухнет все здание. А безнадежность ситуации, по мнению многих, усугубляется тем, что в таком положении оказывается не только Западная Германия. В соседней Франции возникает «Революционная коммунистическая лига», призывающая к борьбе, в соседней Италии выходят на сцену «Красные Бригады», которые тут же развертывают жестокий антиправительственный террор, скоро начнут действия «Революционные ячейки» в Бельгии и даже на далеком и вроде бы благополучном Острове Хризантем организуется «Японская Красная Армия» («Нихон сэкигун»), выпустившая соответствующий манифест. Да что там Япония! В такой твердыне западной демократии, как США, подпольные группы сопротивления возникают одна за другой: «Черные пантеры», провозгласившие, что «войну можно остановить только войной и, чтобы отложить оружие, нужно сначала взять его в руки»; «Республика Новая Африка», имеющая целью создать независимое государство с преобладающим афроамериканским населением на территории южных штатов Америки; «Везермены» («Синоптики»), ставящие своей задачей уничтожение буржуазного истеблишмента и осуществившие около тридцати взрывов в студенческих городках; «РМД-1», выдвинувшее лозунг «Принести войну домой», то есть распространить герилью на территорию Соединенных Штатов; чуть позже – «Симбионистская армия освобождения» (те, что захватили в заложники и заставили сотрудничать с ними внучку миллиардера Патрисию Херст).

Представляется, что в огненный катаклизм попал весь Запад. Колеблется почва, раскалывается материковый гранит. Пророчеством звучит фраза, которой заканчивался Манифест РАФ: «Зацвели сотни цветов! Это начали действовать сотни вооруженных революционных групп!» Миг торжества близок, до крушения отвратительного капиталистического мироустройства остаются считаные часы.

Через двадцать пять лет после гибели первого поколения РАФ на экраны уже объединенной Германии выйдет фильм «Красный террор («Baader»), повествующий об этих событиях. Фильм, надо сказать, весьма примитивный, в частности, Андреас Баадер изображен там как самодовольный и туповатый бандит, изрекающий время от времени карикатурно-революционные фразы. Он и внешне, по сытой своей, тяжелой, малоподвижной физиономии очень похож на российских «быков» образца бандитских 1990-х годов.

В фильме есть удивительный эпизод. Высокопоставленный чиновник криминальной полиции ФРГ, глава федерального Центра по борьбе с терроризмом – это единственный в правительственных кругах человек, кто с пониманием, а может быть, и с определенным сочувствием относится к целям РАФ, а потому втайне от начальства и подчиненных он встречается с Андреасом Баадером и предлагает ему прекратить бессмысленную борьбу. Мотивировка проста: плоха та идея, ради которой приходится убивать. В ответ Баадер тоже изрекает что-то банальное: дескать, его дело правое, победа будет за ним. Пусть лучше он сам погибнет, но его смерть вдохновит миллионы людей.

Эпизод, разумеется, совершенно неправдоподобный. Эта психологическая находка целиком лежит на совести режиссера. И вместе с тем она отражает реальный факт: в сентябре 1970 года некий Хорст Герольд, до того скромный чиновник немецкой криминальной полиции, неожиданно становится Верховным комиссаром БКА[20]

и тут же, преодолевая все бюрократические препоны, начинает превращать эту службу в аналог американского ФБР[21].