Мы, народ… (сборник)

Данный карьерный взлет Хорста Герольда можно объяснить лишь тем отчаянным положением, в котором пребывает правящая верхушка Германии. Настроения, царящие там, близки к панике. На правительство давят промышленники и банкиры, высокопоставленные чиновники администрации, полиции и суда, политические деятели даже из числа близких союзников, члены парламента, представители различных общественных групп – весь тот тесный, но чрезвычайно влиятельный круг людей, от которых зависит само существование власти. Снижается международный авторитет Германии. Собственно, какой может быть у страны международный авторитет, если в ней непрерывно гремят взрывы, происходят убийства, поджоги и грабежи, а правительство не способно противопоставить этому ничего, кроме судорожных движений и громких слов. Разумеется, никакого авторитета. Тот, кто не в состоянии навести порядок у себя в доме, не может претендовать на серьезную роль и при наведении порядка в международных делах. Все требуют мер. Все требуют решительных и эффективных шагов. Однако никто не может сказать, что именно следует сделать. Никто не может предложить хоть сколько-нибудь приемлемый план. И вдруг в обстановке хаоса и смятения появляется человек, который заявляет, что знает, как покончить с террором. В обычных условиях Хорсту Гарольду потребовалось бы, вероятно, служить еще много лет, медленно одолевая ступеньки карьерной лестницы, чтобы занять этот пост, но тут разбушевавшиеся волны событий мгновенно выбрасывают его на самый верх.

Роль отдельного человека в истории то переоценивается, то недооценивается. Карлейль полагал, что историю творит одинокий герой. Марксизм, по крайней мере в его классической версии, напротив, в роли творца истории рассматривает народ. Частично правы, по-видимому, и те, и другие. А если сформулировать эту проблему в самых простых словах, то можно сказать, что историю, пусть даже микроскопическую – в локальных временны́х областях – творит тот, кто, обладая для этого необходимыми данными, оказался на нужном месте в нужный момент. Тогда происходит что-то вроде короткого замыкания: трещат искры, дергается весь механизм, электронный пробой поворачивает громоздкую государственную колесницу на новую колею.

Хорст Герольд оказывается точь-в-точь на своем месте. Одержимости террористов, считает он, следует противопоставить еще бóльшую одержимость, фанатизму революции – еще больший, более отчаянный фанатизм. Хорст Гарольд наделен обоими этими качествами в полной мере. Он давно уже осознает, что старые методы, используемые для борьбы с уголовниками, здесь не годятся. Требуются принципиально новые технологии, которые в те годы только-только еще начинают завоевывать мир. Преодолевая опять-таки все вязкие бюрократические препоны, он за короткие сроки создает в Висбадене, где расположена штаб-квартира БКА, мощнейший для того времени компьютерный центр: теперь 70 000 линий связывают в единое целое полиции всех федеративных земель. Одновременно такие же электронные линии он прокладывает в полицейские ведомства Европы и США и через министра внутренних дел Геншера, который поддерживает его, добивается, чтобы между ними происходил непрерывный информационный обмен. Параллельно он начинает накапливать гигантскую базу данных, куда заносятся все детали, все сведения, хоть как-то связанные с немецкими террористами. Он не пренебрегает никакой информацией, сколь бы незначительной она ни была. В базу данных включаются не только лидеры и бойцы различных террористических групп, но – их родственники, друзья, приятели и сочувствующие, их привычки, склонности, особенности поведения. В скором времени эта база включает в себя около пяти миллионов имен, а также сведения более чем о трех тысячах легальных и нелегальных организаций, коллекция отпечатков пальцев насчитывает два миллиона оттисков, фотоальбом – два миллиона качественных фотографий, коллекция почерков – более шести тысяч четко классифицированных образцов. Одна только папка «Контакты/Слежка за заключенными» содержит список из 6632 людей, когда-либо переписывавшихся с террористами, находящимися в заключении, или хоть раз посещавших их.

Конечно, с точки зрения наших дней это все достаточно элементарные вещи. Аналогичные базы данных существуют сейчас в любой квалифицированной полиции мира. Однако тогда это был принципиальный прорыв: многофакторный анализ, ставший возможным благодаря компьютерной технике, позволял теперь создавать достоверные профили и событий, и организаций, и миллионов отдельных людей, а мощные алгоритмы, обрабатывающие информацию, сортирровали фигурантов и ситуации по уровням общественной опасности/безопасности. Именно Хорст Герольд первым начал вносить в электронные полицейские картотеки данные о банковских переводах граждан, об аренде ими квартир или машин, об их письмах, поездках, об их телефонных звонках – обо всех тех электронных следах, которые оставляет в своей повседневной жизни любой человек.