Мы ничего им не должны!

Посидел он с девчонками, поболтали они и даже потискал Сашка чуток мелких – смеются, отбиваются, поиграли… пора и расставаться. Чуть не слезы по щекам, ведь пропадут тут они, так бы и взял с собой в Россию. Не смей мечтать даже… Фигнер и тот свою пассию вынужден будет бросить, иного выхода нет. Он отдал Мари франков двадцать серебром, выгреб все медяки – короче отдал ей весь "металл" и прибавил пару сотен франков ассигнациями. Пожалуй перебор, скорее всего у детей деньги отберут взрослые, разве может монетку-другую где-нибудь удастся им утаить. Мари даже не могла долго сообразить, куда все внезапно свалившееся богатство спрятать, у нее и карманов то почти не было. Пришлось ей расстаться со всеми детскими сокровищами, что были при себе – стеклышки цветные и камушки полетели на землю. Сашка с помощью ножа и шила на скорую руку изготовить для нее что-то вроде ладанки, что носят на шее, туда бумагу и серебро и уложили. Взял он с девочек честное, слово – более ни к каким "дяденькам" не ходить ни за какие деньги. Уж клялись, клялись они ему при расставании, понятно – родительница захочет и ничего другого им не останется…

Только он их проводил, как понял, что снова "ступил", надо было хоть в харчевню или кабачок сводить детей и накормить досыта, а он дурак не догадался.

С воспоминаниями покончено, а до темноты еще далеко хоть уже и вечер, не возвращаться же ни с чем? Александр прошел пару к югу кварталов и решил попробовать счастья на новом месте. Гризеток тут не видно, преобладают в основном "серые мышки" – разного рода наемный работницы. Местное ноу-хау капиталист платит молодой женщине или девушке примерно три четверти от того, что выработала, предполагается, что остальное она добудет у "спонсоров". Строго говоря это не проституция в чистом виде, белошвейка пойдет только с тем, кто ей понравиться.

В бордель пойти, можно, только что уж сразу не в префектуру? Там даже официально содержательница числится полицейским осведомителем и обязана давать "наверх" отчет обо всех подозрительных клиентах.

Можно сунуться в притон, вроде тех, что в Сити чуть ли не на каждом шагу, но там в одиночку даже с верным Токаревым страшно, как минимум напарник нужен для подстраховки. Нож в спину получить, пока с женщиной занят в таких местах – самое обычное дело. Как то раз с Фигнером в одно такое "стремное" заведение заглянули чисто из спортивного интереса. Сразу же в холле наткнулись на труп молодой женщины в луже крови – валяется прямо на полу, "экспозиция" еще та, непривычного человека вывернет наизнанку. Голова у нее на боку и почти отрезана, едва висит на паре жилок и лоскуте кожи, вместо шеи какой-то короткий кровавый обрубок из которого торчит белая кость. Самойлович аж присвистнул как увидел – работа профессионала высокого класса. Не всякий мясник так сможет отсечь голову с одного удара, надо что бы лезвие ножа точно попало в зазор между позвонков.

– Почто мертвое тело не убираете? – спросил напарник у вышибалы, мрачного такого парня с физиономией отпетого подонка.

– Дело мокрое и не наше, кот маруху свою пришил. Пусть лежит, фараоны к вечеру сами заберут. – спокойно ответил то, давая понять, что у них подобное случается часто и администрация здесь не при чем.

После ознакомление же с самим технологическим процессом обслуживания клиентов в заведении у Александра сразу возникли кое-какие стойкие ассоциации со своим недавним прошлым. Совсем как в том провинциальном Мухосранске с Матреной-дурочкой на майских праздниках в пригородном лесу, местами один в один. "Мамзель", что обслуживает клиентов абсолютно невменяемая, только там идиотка от природы была, а здесь нормальная – вусмерть пьяная, к ней живая очередь по принципу "кончил, не кончил – но пять минут и пусти другого". Единственная разница – Матрену употребляли нижние чины прямо на траве, а тут все же постель есть с грязной простыней. Для любящих уединение клиентов в таком заведении в обязательном порядке имеются ВИП-номера, уголки с койками отгороженные занавесками, но уж больно псиной и мочой оттуда несет нестерпимо.