Мы вернемся домой

Убежденных нацистов и националистов оказалось на Украине не более тридцати процентов, большинство обычных людей просто было запугано и молчало, впечатленное кровавыми расправами над инакомыслящими, или уныло кричало, когда требовали, вопилки про «ще невмерле щеня» и «сало уронили». Очень многие украинцы радовались происходящему, порой доходило до стихийных митингов с танцами — людей настолько достала власть нацистской сволочи, что сейчас они ощущали себя так, словно с них сняли неподъемную ношу, и можно было снова радоваться жизни. Не верили, что их кто-то освободит, а на свои силы полагаться не могли — реальное сопротивление на Украине раздавили еще в две тысячи четырнадцатом году, после кровавого майдана, только Донбассу хватило духу восстать, за что проклятые Богом и людьми «патриоты» восемь лет его люто ненавидели и смешивали с грязью. И смешали бы, если бы не прибытие имперцев.

Сергей Иванович, средних лет учитель физики, поняв, что больше сидеть дома не в состоянии, вышел на улицу, поднял голову к небу, раскинул в стороны руки и закричал:

— Сдохни, наконец, проклятая Украина! Сдохни!

— Зраднык! — прошипели проходившие мимо две затрапезного вида тетки, обе семенили, воровато постреливая сальными глазками по сторонам. — Ватнык!

— Что, нет теперь вашего СБУ, некому доносить? — торжествующе повернулся к ним инженер. — Все, кончилась ваша власть, сволочи!

Тетки только яростно сверкнули глазами в ответ, но говорить больше ничего не рискнули, понимая, что их время действительно прошло, и поспешили скрыться в подворотне, обозвав Сергея Ивановича напоследок каким-то западенским словечком. Он проводил их насмешливым взглядом. Инженер давно перестал на что-либо надеяться, с ужасом глядя, как родная страна, словно в болото, погружается в коричневый кошмар. С каждым днем ситуация становилась все хуже и хуже, а оставшиеся нормальными люди вынуждены были молчать — осмеливавшиеся открыть рот бесследно исчезали в подвалах СБУ или их насмерть забивала толпа националистов. Многие, очень многие бежали на Донбасс, в Белоруссию или в Россию. Вот только беда в том, что после смерти русского президента и прихода к власти либералов беглецов начали выдавать украинским спецслужбам по первому требованию. А Донбасс нацисты намеревались уничтожить, решив устроить там геноцид, именно к этому подталкивали их западные кураторы.

На улицах и площадях Киева понемногу собирались улыбающиеся, смеющиеся. Поздравляющие друг друга люди. Те самые, кто все эти проклятые, жуткие восемь лет молчали, с тихой ненавистью глядя на нацистских молодчиков, творящих на улицах Киева и других городов Украины такое, что и гитлеровцам не снилось. Наконец-то они могли открыто говорить друг с другом по-русски и носить георгиевские ленточки, не боясь, что к ним пристанет какой-то полубезумный, брызгающий слюной от ненависти к москалям и ватникам украинский «патриот». Наоборот, теперь «патриотам» пришло время прятаться — имперцы с ними совершенно не церемонились. И ватникам с колорадами этих тварей было совершенно не жаль. Все по заслугам!

— Виктор! — заметил знакомое лицо Сергей Иванович.

— Приветствую, Сергей! — пожал ему руку инженер, прорвавшись сквозь толпу киевлян. — Слыхал, Зелю с компанией сегодня вечером на майдане вешать будут?!

— Ох, и вони же там будет…

— Это точно, обосрутся, паскуды.

Старые приятели одинаково злорадно усмехнулись — жалеть высокопоставленных подонков, превративших их родину в нацистское болото, они не собирались, совсем наоборот, радовались, что наказание наконец-то постигнет виновных. Слишком много горя причинила несчастной Украине постмайданная камарилья.

— Говорят, скоро новое объявление будет, по телеку передавали, — сообщил Виктор, наматывая на палец прядь длинных, частично уже седых волос, которые невзирая на свои пятьдесят два года, носил сколотыми в хвост.

— Я потому и выбрался на улицу, — кивнул Сергей. — Дома, в одиночестве, когда такое происходит, не очень-то сидится. Кстати, не слыхал, паники и погромов не было?

— Да попробовали одни деятели погромить магазины, но имперцы быстро навели порядок с помощью машинок своих невидимых. Заводил просто постреляли, а остальные разбежались, причем, ты будешь смеяться, они все обосрались!

— Ты серьезно?!

— Ага, — подтвердил Виктор, не сдерживая смеха. — Не знаю уж что имперцы там наверху сделали, но у них есть способ заставить всех внизу навалить полные штаны. А что, хороший способ! Любой протест сразу гасится — с полными штанами не до протестов, одна мысль — домой бы добраться и штаны поменять.

Сергей тоже рассмеялся, представив себе эту чудесную картину. Правда, если представить, как там пахло, то сразу становилось не до смеха.

В это время над городом развернулось несколько десятков голографических экранов, что сразу сказало о предстоящей трансляции каких-то важных известий. На этих экранах появился уже знакомый киевлянам профессор Корвинт. От откашлялся и начал говорить: