Мы вернемся, Суоми! На земле Калевалы

— О нашей жизни, Каллио, о наших стариках.

И они замолчали.

У Каллио страшно болела голова. Он попросил пить и, глотнув холодной воды, сказал:

— У меня родных нет — одна тетка, да и та в Америке, в Канаде.

Через два дня он выполз из конуры в лес. И лес стоял перед ним живой, река, как всегда, бежала по руслу, солнце в брызгах над рекою искрилось всеми цветами радуги. Шел молевой сплав. У Каллио кружилась голова, и было легко в груди и желудке, — казалось, он сейчас улетит.

На другой день началась забастовка. И все рабочие с запани — Инари, Каллио, Сара и Сунила, Альстрем, Сипиляйнен и еще много других — пошли в деревню, на месте остался один только десятник.

По дороге к ним присоединились другие ребята. От одного из них несло самогоном, и Инари выбранил его скотиной, и другие согласились с этим.

Сара сказал, что за таким человеком, как Инари, можно идти и что, когда забастовка, нельзя пить.

До деревни вниз по течению — двадцать километров. Каллио шел и спотыкался. Сунила и Сара взялись нести его инструменты, и к вечеру они добрались до деревни. Там было уже много сплавщиков, они сговаривались, если общество не согласится дать прибавку, разойтись. Каллио стал устраиваться на ночлег в одной баньке вместе с Сара, Инари и Сипиляйненом. Когда они уже легли, пришел Сунила и сказал:

— Инари, тебе надо уйти, тебя ищут.

Альстрем засмеялся: мы, мол, не таковские, чтобы своих в обиду дать.

А Сунила сказал:

— Здешние шюцкоровцы все вооружены.

Инари вышел из бани с Сунила и сказал, что сейчас вернется. Каллио, утомленный, заснул.

Проснулся он от ругани. Два полисмена ругали Сара на чем свет стоит, а тот бормотал, что ничего не знает и никогда даже не видал человека, которого зовут Инари. Каллио посмотрел на него, как на сумасшедшего, а потом сообразил и стал тоже говорить, что такого человека не знает, хотя видел, как Инари уходил по ускользающим бревнам.

— Опять пропал этот черт в русских сапогах! — выругался полицейский.

— А кто этот человек, которого вы ищете? — полюбопытствовал Каллио.

— Да так, картежник, шулер один, — огрызнулся другой полицейский.

И они оба вышли из бани.

Каллио и Сара тоже вышли. К ним подошел хозяин бани, местный крестьянин, и, похлопывая Каллио по плечу, заулыбался ему:

— Молодчаги, что не стали бревна назад в реку выкатывать. Нам, крестьянам, теперь суд с акционеров, как за потраву, за эти бревна присудит.

И они пошли дальше.

В деревне скопилось много сплавщиков. Они все взяли расчет, и, как всегда после получки, вокруг них увивались сомнительные люди, вытаскивали засаленные карты, многозначительно пощелкивали пальцами по горлу. А на площади, где уже вертелись коробейники, стало известно, что общество на прибавку не идет.

— Все равно сплав скоро бы кончился, на неделю раньше придем домой, — беззаботно сказал Сунила.

— В России все наоборот, — сказал Каллио, — там акционеров рабочие прогнали.

«Молодцы! — подумал Сара и пригорюнился. — Неужели нет прибавки, что теперь будут делать мои старики?»

Каллио не знал, где находится Инари, и ему было не по себе. Поэтому он выругал Сара и сказал ему:

— Брось канючить, пойдем поработаем два дня у Эльвиры Олави, всего тридцать километров отсюда, и я дам тебе весь свой заработок со сплава на стариков.

Сунила был как раз из той деревни и сказал, что Эльвиру с детьми увез к себе ее отец. Каллио стало еще грустнее, и он пошел танцевать.

Танцы были устроены на мосту, там гладкий деревянный настил, трава не цепляется за кеньги, как на лугу, и пыль не поднимается, как на дороге.

Но танцы скоро наскучили Каллио. Они втроем — Сунила, он и Сара — опрокинули за углом у баньки по стакану самогона, самогонщик торопил их.

Каллио сказал:

— Возьми для стариков деньги, Сара.

Но деньги Сара не достались, потому что Каллио и Сунила через час проиграли их до последнего пенни. Только у Сара осталось несколько марок. Он понял, что имеет дело с шулером. Сунила божился, что если бы у него было еще три марки, он бы все вернул, и теперь он раскусил механику.

Сара поехал на пароходе в город по лесным озерам, и друзья махали ему шапками, а потом, обнявшись, пошли по дороге в другую деревню; там Каллио нанялся батрачить, а Сунила пошел дальше. Они друг другу очень понравились и сговорились зимою пойти на лесозаготовки вместе.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Я держу курс на Звериный остров, там закусим, — сказал Коскинен.

Накренясь на крутом ходу, обдавая мелкой россыпью холодящих брызг, громко дыша туго надутым холстом паруса, вылетела из-за острова Блекхольм яхта и пронеслась мимо них.

Инари, оставляя островок Лоцманской станции слева, быстро повел лодку к Хегхольму — Звериному острову.

Коскинен был за рулем.