Читаем Мысли полностью

Ни слова,

Ни дня,

Ни минуты,

Ни слез.

Что было, то было,

То есть -

И всерьез

Давно уже стало

Твоею судьбой.

Что было, то было,

То вечно с тобой.

Караваны


Неминуемое минуя,

Повороты судьбы не считая,

Допивая вино июня,

Забывая надежды мая,

Я попал в края,

Где солнце -

Не награда, но наказанье,

Где песок не граничит с морем,

Но имеет как море – названье,

И бушует волнами или

Сохраняет зыбкий покой,

Словно яхты в нем – караваны,

Ищут путь напрямую – домой.

Но прямых путей не бывает,

Не бывает простой судьбы,

Уплывают вдаль караваны,

Проплывают мимо них дни.

Каждый город – порт,

Словно чайки

Здесь кружит и кружит воронье,

Ждут мужей и матросов мулатки,Чужеземцы всё ищут свое.

Август


Время тишины,

Выдыхает прохладным паром

Августовская ночь.

На исходе лето,

Все сделано,

Все свершилось,

Или не свершится уже никогда.

Возвращаются самолеты

Через этот млечный путь,

Подводя черту,

Наскоро,

Белой нитью

Сшивая два мира

Воедино,

Чьи-то,

Оба не твои.

Здесь и сейчас время тишины,

И как бы ни хотелось тебе

Так много сказать -

Лучше промолчать.

Промолчать.

Все, что могло свершиться – уже свершилось,А все, что нет – не свершится уже никогда.

Течение жизни


И нет ничего прекраснее этого вечного круговорота,

Перерождения всего и вся,

Что и зовется жизнь,

Что подхватил наши души

И понес – быстро-быстро,

По неподвластному нам течению,

Неизвестно зачем и куда,

Не бросая нас,

Но и не давая ответа.

Свое время


Эти мгновения – когда

Наши мысли легче шелка,

Легче шелестящей в ночи листвы,

Легче шепота волн,

И вряд ли вправе называться мыслями,

Хоть и несут в себе весь смысл,

Всю суть бытия.

Эти мгновения – за них мы прощаем себе

Все несовершенство

Наших будней,

Обыденную слабость и леность нашей души,

Все наши терзания, наши ссоры самих с собой,

Нашу бесплодную нетерпеливость

В попытке понять хоть что-то,

Стать еще хоть немного чище и лучше,

В тщетной попытке заставить себя сбыться

Раньше времени,

В попытке забежать вперед.


* * *

Ты переступаешь через Ее порог,

Странно, куда может завести

Путь без цели.

Давно не шел им,

Давно не был здесь -

Не зажигай свет,

Не смотри на часы,

Хватит с них и этого ритма,

Ровного в тишине -

Слушаешь его,

Чувствуешь, как Она заполняет собой

Все пустоты твоей души,

Твоего сердца,

Не сказав ни слова,

Не задавая вопросов,

Принимает,

Прощает,

Сразу за Все.

Обнимает за плечи

И кажется больше никогда

Не отпустит

Тебя эта Ночь.

И ты никогда не уйдешь от Нее.

И какая разница -

Любовь ли это?

По счетам


Сложно представить тот

Ужас, который прямо сейчас,

В эту секунду

Испытывают сотни миллионов

И даже миллиарды Людей

В этом мире.

Ужас, чувство безысходности

И страх.

Не кажется ли тебе, что это

Не ты даешь Им милостыню.

Иногда.

А это Они платят прямо сейчас за всех нас,

Оплачивают наше с тобой неведенье,

Наш с тобой покой в этих стенах,

Возможность человечества существовать,

Несмотря на все наши грехи, первородные и последующие,Несмотря ни на что.

Именно Они – своей болью, своим смирением,

Своим уничтожением

Оплачивают тебе твой ужин – здесь и сейчас.

Они говорят тебе:

– Ничего, мы заплатим,

Мы заплатим

За всю человеческую низость – Ему,

За нашу ничтожность,

Несправедливость – Ему,

Ему – по счетам,

По гораздо большим счетам,

Чем те, что приходят тебе за квартиру

Или за твой автомобиль,

За обучение твоих детей, за их бесполезные знания,Бесполезные до тех пор – пока они не узнают главного.

А ты, ты не хочешь хоть раз заплатить сам – хотя бы за себя? Сам?

За свое право жить. За свое право быть человеком.Ты не знаешь, как это сделать?

Слышат ли?


Слышат ли аплодисменты,

Что звучат Им вслед?

Они – сошедшие со сцены

Навсегда.

Слышат ли?

Слышат?

Оттуда – из неведомой нам тьмы,

Закулисья,

Где никто никогда из нас не был,

И откуда когда-то они так странно и неожиданно пришли к нам,

Заставив весь мир

Измениться,

Подчиниться, но не им самим, и не их воле,

А чему-то другому, чему и они сами

Были все это время подчинены.

Мне кажется, слышат

Получившие, наконец, эту необыкновенную для них

Возможность отдохнуть,

Остановиться,

Раствориться в небытие этой ночи.

Слышат отголоски

Этой людской благодарности и счастья,

Этой жизни

Немного замешкавшиеся на полпути,

Но в этот раз

Решившие больше не выходить на бис,

Не возвращаться,Не возвращаться никогда.

Вера


Ветер разметает секунды,

Минуты клонятся к земле,

Качаются, будто сосны огромные часовые стрелки.

И ты идешь через этот лес,

Не понимая куда

И зачем,

Не зная,

Где выход,

Уже давно и безвозвратно заблудившись,

Но все же не останавливаясь,

Все же еще веря звездам,

Смотрящим на тебя через прорехи

В покрове этой жизни,

Шелестом листвы смыкающемся над тобой.

Еще веря их шепоту,

Веря в то,

Что когда-нибудь,

Бережно передавая от одной к другой,

Словно за руку

Они выведут тебя

Из этой нескончаемой чащи.

Вечному городу


Вечному городу

Было бы странно

Заботиться о своих днях,

Странно беречь время,

Странно стесняться его.

Он улыбнется твоей юности,

Высоте твоих чувств,

Твоих устремлений.

Он знает больше тебя,

Он знает все.

Вода гложет камни его фонтанов,

Она несет жизнь

День ото дня,

Век от века.

Она повсюду.

Утолит ли твою жажду?

Жизни?Она?

Северный,

Строгий,

Грубый,

Варварский

По своей сути,

Ограничивающий себя во всем -

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее