Читаем Мысли полностью

Лишь отдаешь ему себя -Полностью.

Мысли


Мысли не летают,

Нет – не могут оторваться от земли,

От всего этого нагромождения

Чисел, букв и обязательств,

Как ни стараются.

И, уж конечно, они не могут оторвать от этой земли нас

Со всеми нашими проблемами

И бедами.

И я мечтаю

Сейчас,

Чтобы этот легкий ночной ветер

Развеял всех их, все эти мысли -

Прочь,

И поднял мою душу

Высоко – высоко,

Словно случайно подхваченный лист,

И подарил мне

Хоть на мгновение

Ощущение

Настоящего,

НевесомогоСчастья.

Долг


То, что когда-то должно прозвучать -

Обязательно прозвучит,

Но после этого -

Тишина и мириады других звуков,

Слов, идей

Станет лишь каплей

В океане жизни,

Слезой упадет в него

И затеряется в нем

Навсегда.

Но не бессмысленно – нет,

Просто смысл совсем другой,

Много больший,

Ибо если не будет этих слез,

Не станет и океана -

Пересохнет.

Останется толькоПесчаное безжизненное дно.

Встречная


Прости меня и ты,

Мы расстаемся,

И стоит ли жалеть о том,

Что оба, несясь по встречной,

По петляющей и вздымающейся вверх,

Обрушивающейся вниз жизни,

Мы все-таки разминулись на этой дороге,

В этой ночи,

И теперь с двойной скоростью

Удаляемся друг от друга.

Прощай.

Приют


Что бы ни приютило тебя в это мгновение -

Тепло ночи

Или тишина темнеющего моря,

Остывающий песок

Или притихший, почти не дышащий,

Не скрипящий своими половицами

Деревянный дом -

Дача, квартира на двадцать третьем этаже,

Сияние звезд,

Чьи-то руки,

Чья-то душа

Или чья-то память -

Это не твой дом,

Еще не твой дом,

И ни один человек не дома сейчас,

Ни один.

Все мы лишь на пути домой,

Пусть и не все чувствуем и знаем это.

Но я знаю, и это не злит и не печалит меня сейчас,

Лишь переполняет благодарностью за это мгновение

И за этот покой и приют, что ты дала мне

В этом нескончаемом пути.

За то, что ты рядом.

Вновь и вновь


Так же как невозможно идущему избежать

Перекрестков судеб,

И каждый раз нового выбора,

Новой проверки себя,

Также невозможно избежать пишущему

Чистого листа -

Вновь и вновь.

Сколько бы законченных томов ни стояло на его полке,

Он будет опять смущен необходимостью

Портить идеальную белизну бумаги

Первым словом.

Мы беззащитны перед жизнью -

Что морю наши песчаные замки?

Что ветру наши ненадежные стены?

Что времени наш устоявшийся уклад?

Что наши знания и законы огню?

Что нашим детям наши ошибки?

Наш опыт – наш зарок не повторять их больше?

Вновь и вновь совершат их,

Вновь и вновь.

Что наши беды этой жизни?

Что наше горе этой нескончаемой жизни?

Вновь и вновь,

Волной на волну

Она нарождается,

Набегает на этот песок,

Бурлит пеной и

Никогда не закончится.

Высоко


Если Бог и правда на небе,

То, возможно, Он видит все происходящее здесь

Иначе чем мы.

Ему открывается другая картина

С такой высоты -

Более полная.

Он видит все ее составляющие и, наверное,

Осознает их равновесие.

Он видит, что здесь и сейчас у нас ночь, приносящая страх,

Но Он видит и рассвет – уже существующий,

Уже несущий для нас свою благую весть.

Он видит, что где-то прощаются с тем, кто был близок,

Кто был светом, но также Он видит,

Как на другом краю земли кто-то вновь приходит

На этот свет

И несет вместе с собой радость и счастье.

Я смотрю на ночное небо,

Ты летишь от меня, где-то высоко, через эту тьму – к восходу

На сверкающем крыльями лайнере -

Одна из этих падающих звезд.

Как много тебе оттуда видно сейчас? Что ты видишь?

Что все именно так и должно быть?Что все – хорошо?

Новости ночью


Не новость – но

Новая ночь.

И ты так легко меняешь

Свои мысли

На ветер дорог,

Ведущих в никуда.

И после всех бессмысленных и бесцельных

Скитаний дня

Рад даже такому направлению,

Подчиняешься ему,

Его зову.

Если ночь и рождает какие-то новости,

То это, как правило, что-то

Действительно важное -

Смерть, война или, наоборот, новая жизнь.

В остальном же, мы ночью

Избавлены от этого бессмысленного вороха

Пустых чисел

И слов,

От свежих газет,

От дикторов,

От звонков – пусть даже и знакомых, но чужих нам людей -

Сами не позвонят, ни за что

До утра.

И мы им не позвоним,

И даже если захотим,

Мы не сможем до самого утра

Ввязаться опять в эту нелепую борьбу,

Поменять хоть что-то в уже свершившихся, уже печатающихся новостях.

Но только ночью,

Только в это время

Мы

можем,

Если постараемся, если присмотримся

Разглядеть на чернеющем небе,В его запутанных созвездиях линии своей собственной судьбы.

И если тебе это удастся,

Если получится хоть на мгновение прикоснуться к ней,

Каким вздором тебе покажется все то, чтоБудет написано в утренних газетах.

Сбыться


Похоже, что это и правда так,

И то, в чем мы винили своих родителей

Теперь происходит и с нами.

И ткани нашей молодой наивной души

Постепенно материализуются,

Минерализируются,

Становясь камнем,

Становясь реальностью,

Обретая, вес и тяжесть.

Вот так все мы сбываемся.

Океан мечтаний, волнений, переживаний отступает,

Оставляя все больше места для жизни -

Свое пустынное дно.

Много ли нашел здесь сокровищ?

Уже не веришь в них?

И чтобы увидеть Его,

Услышать Его голос -

Тебе теперь надо так долго идти,

Пересекая вновь и вновь эту пустыню своей сбывшейся жизни,

Надеясь, что где-то за горизонтом

Он все-таки ждет тебя,

Еще ждет – еще не ушел

Навсегда.

Другой путь


Ночи – мосты,

Что соединяют наши дни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее