Читаем Мысли полностью

Он веками греется в лучах

Южного солнца.

Прячущийся тысячелетиями от моря,

Ищущего его, нуждающегося в нем,

Отказывающийся от его даров,

От его нежности и ласки -

Всегда готовый к смерти,

Но вновь и вновь расцветающийПрекрасными цветами жизни.

Лето


Вот и разлилось это Лето перед нами – словно море,

И мы стоим на его берегу.

Ночные купания,

Проникновенный шепот его волн,

Несбыточные обещания,

Ценные сами по себе,

Как эти алмазы огромных звезд,

Которые никогда не продать,

Но и никогда не забыть более,

Сколько бы морей ни переплыл ты

В своем пути,

Через эту жизнь

И дальше.

Узнавание


В зеркалах отражается кто-то лишь чуть похожий на тебя,

В ночных проспектах, в случайных перекрестках жизни

Отражаешься Ты.

Ты сам и есть – то, что ты увидел, то, что почувствовал,

Глядя в темноту этой ночи.

Везде, везде, везде – ты,

Чувствуй,

Открывай,

По крупицам.

И ты смотришь в холодную чернеющую воду – во тьму,

И, кажется, в этой вязнущей глубине узнаешь себя, свою жизнь.

И так не просто отвести взгляд, не сказав ни слова,

И продолжить идти по этому полуночному мосту дальше.

Ускорить шаг, убегая от себя самого,

Но все же опять замедлить его, позже,

На неизвестной тебе улице,

Остановиться и -

В свете чуть покосившихся фонарей,

Дрожащих на ветру,

Но высоко – высоко поднимающих

Свои головы над всей этой пустотой,

Не сдающихся,

Помнящих свое предназначение-

Маяки в океане жизни -

Вновь увидеть, узнать себя,Совсем другого, настоящего.

Выключить свет


Давай выключим свет,

Совсем,

Во всем мире,

Но чтобы тебе не было страшно – зажжем немного звезд.

И еще немного, чтобы я мог разглядеть твое лицо.

Давай сделаем тишину – полную тишину,

Чтобы ты смогла услышать свое сердце,

Бьющееся,

И самые важные голоса -

Те, что всегда с тобой, но неразличимы в общем шуме дней.

Давай уберем всех лишних,

Всех -

Пустые дороги,

Пустые залы ресторанов,

И даже телефоны не работают больше,

Никто не позвонит – до самого утра,

И никто не ответит, если позвонишь ты.

Можно забыть о них – не существуют,

Их нет больше в этом мире,

Никого больше нет -

Никого.

Давай откажемся от всех обязательств,

Обязанностей,

Должностей,

Званий,

Неудач и стремлений.

Откажемся – ничего этого нет,

И ничто больше не имеет смысла.

Давай откажемся от того чтобы менять этот мир,

Сделать лучше или хуже -

Нет,

Не сдвинуть его с места

Больше.

Он такой, какой есть,

Давай оставим его таким

Этой ночью.

Давай примем его таким, какой он есть.

Он существует.

И если что-то и можем мы изменить сейчас,

Если что-то и может измениться

То это только мы сами.

Жизнь


Давайте относиться к жизни,

Как к крови, что наполняет нас.

Сопротивляться ей?

Не любить ее?

Она есть, и она – море,

Что омывает наши берега.

Она – реки,

Пронизывающие нас насквозь.

Что мы без нее?

Песок, пыль?

Этот город


Здесь был я?

Словно роспись

Неоновый след

На кирпичной стене.

И уже не различить,

Что написано дальше,

Но почерк этого города,

Размытый дождями и годами,По-прежнему до боли знаком.

Я люблю этот город.

Нечестность


Нельзя бороться с нечестностью,

Которая рождается от нечувствительности.

Она – незыблема, она, по сути – правда.

Оставь здесь все как есть.

Нечестность, рожденная уже после того,

Как человек почувствовал, испытал

То же, что и ты – лишь видимость.

Туманность его взгляда – недоразумение,

Которое должно уйти словно облака

С этого летнего неба.

И пусть твои слова будут ветром,

Будут ветром для него.

И что бы он ни говорил в ответ – он чувствует этот ветер,

Ибо вы говорите об одном.

Его слова не имеют значения.

Говори с человеком, словно он

Знает то же, что и ты,

Чувствует то же, что и ты.

Просто он еще не свободен.

Не свободен до конца – он в клетке

Этой нечестности и не знает где дверь-

Что она открыта,Но это не меняет суть.

Весна


Когда от ветра уже не закрывают окна,

Не прячутся от него,

Но открывают ему душу

И сердце.

Когда дают ему руку,

Когда идут за ним

Все дальше и дальше,Туда, где уже так давно не были.

Когда он, вдруг, становится пламенем,

Вспыхивающим, вздымающимся до небес,

Поджигающим, словно факел – твою душу,

Освещающим не только эти

Бессонные ночи,Но и всю твою жизнь.

Год, два, три


Прошел год,

Два, три -

Ничего не значат числа,

Когда время уже пробило плотину твоей жизни

И выплеснулось,

Затопив собой все вокруг.

Ты уже не ждешь приближения горизонта,

Не ждешь того,

Что он вдруг потеряет четкость

И разделится надвое,

Обнаружив так долго скрываемый им берег,

Землю, Твердь -

Нет, и не было ее.

Лишь бесконечный океан – эта жизнь.

И ты пытаешься удержаться на ее зыбкой поверхности.

Одно


Никогда не останавливайся

Вечное движение жизни -

Хаотичное столкновение

Устремлений, ошибок,

Совпадений и судеб,

Питаемое теплом солнца,

Благословленное

Отступившим морем.

Миллиарды частиц единого целого -

Мы складываем наши мечты,

Наши слезы, наше горе и нашу радость,

Наши слабости и нашу силу, нашу энергию -

В одно,

Постоянно теряя и лишаясь,

Но самим своим существованием сохраняя самое главное здесь -То, что было в начале и то, что будет всегда.

Подлецы и негодяи,

Мудрецы и благодетели,

Мы все – одно.

Мы едины, и как бы ни хотелось тебе

Помешать этому вечному движению,

Чтобы ни сделал ты – лишь придаешь ему

Новую силу,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее