Mysterium Coniunctionis

595 Среди языческих источников мы должны выделить египетский, в котором идет речь об очень древней традиции Бого-чело-века Осириса и о теологии царской власти; персидский, являющийся плодом трудов Гайомара; и индийский — продукт Пуру-ши[1901]. Христианским источником алхимических идей является вышеупомянутая Павлова доктрина первого и второго Адама.

5. "СТАРЫЙ АДАМ"

После этих предварительных замечаний мы можем вернуться к тексту Елизара, начиная с середины, с того важного места, где появляется Адам. Читателя сразу же поражает выражение "старый Адам", который явно отождествляется с Адамом Кадмоном. Вместо "старого Адама" мы скорее ожидали "второго" или "первоначального" Адама, в основном потому, что "старый Адам" прежде всего означает старого, грешного, не получившего отпущения грехов человека, как о том сказано в Послании к Римлянам 6:6: "Зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху". То, что эта строфа звучала в уме автора, доказывает фраза: "Я должна быть привязана к этому черному кресту и должна быть снята с него посредством страданий и уксуса".

597 Автор пытался создать впечатление, что он является иудеем, но оказался достаточно неуклюжим, чтобы не только использовать анахронизмы, но и обнаружить свою несомненно христианскую психологию. Он хорошо знал Библию и был знаком с "библейским "языком. Как со стилистической, так и с грамматической точек зрения, его книга написана гладким немецким языком восемнадцатого века. Автору нравилась поучительная риторика (возможно, он был теологом). В любом случае ясно одно — выражение "старый Адам" в устах такой личности могло иметь только одно значение, а именно — "ветхого человека", которого мы должны "отложить" (Послание Ефесянам 4:22) в соответствии с повелением из Послания к Колоссянам 3:9: "Совлекши ветхого человека с делами его". Автору должны были быть известны эти строфы, и он мог легко избежать неизбежного противоречия или двусмысленности, заменив "ветхого" на "первоначального" или что-нибудь в этом роде.

598 Я должен просить у читателя снисхождения за на первый взгляд мелочный и педантичный разбор небольшой стилистической ошиб- ки не слишком аккуратного автора. Но здесь речь идет о чем-то большем, чем о простой литературной погрешности: текст, напичканный двусмысленностями, повествующий о самых неожиданных связях (Адам и Суламифь!) и смешивающий самые разнородные ситуации, имеет явное сходство со структурой сновидения. Соответственно, требуется тщательное изучение его образов. Клише типа "старый Адам", которое не может иметь никакого другого значения, не появляется в тексте-сновидении без веской на то причины, даже если автор мог в свое оправдание сказать, что допустил "оговорку". Даже — а на то похоже — если он понимал "старого" Адама как "Из-" или "первоначального" Адама, то какая-то смутная мысль подтолкнула его к употреблению выражения "старый", которое в данном контексте звучит совершенно двусмысленно. Если бы это произошло в настоящем сновидении, то аналитик совершил бы грубейшую техническую ошибку, если бы не обратил внимание на такую явную оговорку. Как мы знаем, такие qui pro quos[1902]

неизменно происходят в критических местах, где пересекаются две противоположные тенденции.

599 Итак, у нас возникли подозрения и ниже мы будем проверять их обоснованность, предполагая, что "старый Адам" — это не просто случайность, а одна из тех раздражающих двусмысленностей, которых полно в алхимических текстах. Они раздражают, потому что редко (если вообще когда-либо) можно удостовериться в том, являются ли они осознанной попыткой обмана, или порождены конфликтом в бессознательном.