МЖ. Роман-жизнь от первого лица

Хотя минуло всего около недели с тех пор, как я улетел из Москвы, за это время в природе произошли драматические изменения. Москва встретила меня промерзшим асфальтом, камуфляжем мертвых листьев и своим фирменным небесным свинцом, через который не мог пробиться ни один солнечный луч. Местный пейзаж представлял собой такой печальный контраст с весной Аргентины, что на душе у меня стало совсем худо. Я понял, что началось полугодие постылого зимнего господства, полугодие отсутствия солнца и полугодие снежно-грязной слякоти. Невозможно любить зиму по той лишь причине, что зимой холодно, и вообще, зима в городе – это полный трэш. Не стану описывать все минусы этого времени года именно для городского жителя – это и так очевидно. Я ехал из аэропорта домой, а вернее, меня вез водитель такси, который с трудом пробирался сквозь фирменные московские пробки. Таких заторов, как здесь, я не встречал ни в одном другом городе из тех, что я посетил, а посетил я их немало. О чем тут говорить, если открытие транспортной развязки в Москве является событием национального масштаба: о нем говорят в выпусках телевизионных новостей, и мэр Лужков выступает на митингах, собранных в честь этого события, убедительно обещая покончить с пробками в ближайшее время. Согласен с тем, что третье транспортное кольцо – это прекрасная идея, но воплощена она глупо, и иной раз зла не хватает, когда пытаешься пробиться по дороге, на которой по определению не может и не должно быть пробок потому, что это кольцо, на котором нет ни одного светофора. Вся проблема заключается в конструкции съездов с третьего кольца. Они ужасны и не выдерживают вообще никакой критики. Кривые, узкие, порой однорядные отростки, в которые стремится протиснуться колоссальное количество автомобилей, управляемых злыми на тупость проектировщиков гражданами, сводят на нет чистую идею о беспрепятственном проезде по городу в любое время дня и ночи. Вот именно, только ночью и приятно ездить по Москве. В остальное же время не пробьешься.

Был понедельник, около девяти часов вечера, когда, наконец, я позвонил в дверь и вернулся в свой привычный серенький мирок, где царили сплин, алкоголь и Лера. Немедленно по приезде мне была устроена очередная истерика по поводу, который ввиду своего полного абсурда стерся из моей памяти. Лера никогда нигде не работала. Большую часть своей жизни она провела дома, никогда не ходила в магазин, совершенно не ориентировалась в окружающей действительности и любила подольше поспать. Наша дочь росла болезненным ребенком, во многом благодаря тому, что Лера ни разу не гуляла с ней. Ей было «некогда». Она никогда не успевала нигде вовремя, и сейчас, когда страсти улеглись и я могу спокойно оценивать свою бывшую, вернее, почти бывшую, мне кажется, что она просто человек, который родился не в то время и не в том месте. Ей идеально подошел бы образ какой-нибудь уездной помещицы, которая, как и Лера, любила вязать, варить варенья, что-то шить по каким-то безумным выкройкам. Я, особенно после аргентинского драйва, настолько возненавидел Леру, что твердо решил, как только я получу деньги, то мгновенно куплю новую квартиру и уйду к своей Свете.