МЖ. Роман-жизнь от первого лица

– Много будешь знать, как говорится… Какая разница? Умные люди придумали специально для таких вот случаев. Это не совсем шприц. Это устройство, которое бесшумно стреляет заряженной составом иглой. Тебе даже подходить близко к жертве не надо будет. Достаточно просто направить штуковину куда надо. Главное не промахнись, так как тот, против кого ты станешь действовать, тебе второго шанса не даст.

– Спасибо, Петрович. Так у тебя какой-то план есть?

– Нет у меня никакого плана. Я, как ты сам понимаешь, ни в чем подобном участия принимать не могу и не стану. Я только могу тебе подсказать, где ты можешь его перехватить. Струков – человек спортивный. У него явный комплекс стареющего мачо, а животик слегка висит. И чтобы его убрать, он каждый день ходит в тренажерный зал недалеко от дома. Приезжает на машине с водителем-охранником. Тот ждет внизу. Это совсем рядом с его домом – на Salguero, в торговом комплексе Carrefour, на втором этаже, вход со стороны автостоянки. Название клуба – SMG sports. Твой подопечный бывает там ежедневно с 12 до 13.30. Бегает по дорожке, жмет штангу, парится в сауне. В своем отеле у портье попросишь free access card и с ее помощью попадешь внутрь. Дальше – твоя импровизация. Но ближе, чем там, ты к Струкову не подберешься. Действуй. И запомни – ему все равно конец. А мальчики из «Гитлерюгенд» будут искать свои деньги. Поэтому было бы резонно просто взять то, что положено Андрею, а остальное, если таковое имеется, оставить в покое, чтобы попало в руки к законным хозяевам после смерти Струкова. Если же этого не сделать, то страшно представить, чем это вообще может закончиться для тебя и для твоей испанской подружки.

– А мне-то чего бояться? Можно подумать, что они пошлют кого-то в Россию по мою душу. Чушь, ерунда, так не бывает.

– Но ведь ты приехал сюда? Когда в деле замешаны такие деньги, то границ не существует. И почему обязательно вариант с наемным убийцей? Они могут выдать тебя полиции, затем Интерпол, затем последует требование о выдаче. Наши, конечно, никого не выдадут, да еще и бывшим фашистам, но судить-то тебя все равно будут, хоть и у нас. Я думаю, что в твои планы это точно не входит?

– Ладно, я все понял. Возьмем еще что-нибудь закусить, выпить?

– Ты как хочешь, а мне что-то расхотелось.

– Вот и у меня такое же состояние. Я когда сильно нервничаю, то есть вообще ничего не могу, не лезет.

– Ну, тогда с богом. Действуешь один, на меня не рассчитывай. В самом крайнем случае прибегай в российское посольство. Улица Rodriguez Реnа, почти в самом конце, по левой стороне, если двигаться от твоего отеля. Позвонишь в интерком, тебе ответят, скажешь, что ты ко мне, и тебя впустят, но это на самый, так сказать, «пожарный».

– Спасибо вам, Виктор Петрович. И у меня просьба: вы Лере не рассказывайте ничего, ладно?

– Ты дурак, что ли? Какой мне резон ей вообще что-то рассказывать? Успокойся.

– Виктор Петрович. Я тут, знаете, хотел у вас спросить. А Гитлера точно тогда в мае сорок пятого застрелил Борман? Или он тоже, того, как и все остальные, сбежал? Вы случайно не знаете?

– Мы, дорогой Марк, знаем много чего. А вот тебе лишние знания, может статься, не пойдут на пользу. Считай, что ты у меня ничего не спрашивал. А я ничего не ответил, а я и на самом деле ничего не ответил. Тебя довезти?

– Спасибо. Не надо. Хочу пройтись, мысли привести в порядок.

– Ну, пока тогда. Телефон мой вот пишу на бумажке, звони, как что-то будет понятно.

Сделка с совестью

Ночной Буэнос-Айрес оказался даже красивее, чем днем. Электричества в центре города не жалели. Все красивые здания, все памятники были отлично освещены. По широким улицам сновали тысячи быстрых парных огней-фар, по тротуарам двигались толпы прохожих, а от стен домов время от времени отделялись безликие, похожие на призраков, изможденные люди и протягивали карточки с предложением продажной любви. Они были на каждом шагу, но делали свою работу механически: я просто молча проходил мимо, они сникали и вновь прислонялись к стене. Лишь один из них, нахальный тип, похожий на боксера веса пера, увязался за мной, быстро тараторя что-то на испанском, затем, уяснив, что я не понимаю его, перешел на традиционно плохой для этого города английский и задал не менее традиционный вопрос:

– Приятель, ты откуда?

– Россия.

– О! Комрад! Амиго! Наташьчя! Тракацца!