На Диком Западе. Том 3

— Я уже записала их в мою личную гвардию, — заметила Мэри. — Вот три мушкетера: Кезей, Слаттери и Шульц. Я решительно ничего не могу сказать против них.

Ни слепой, ни глухой не могли сомневаться в родине Кезея: он был истинный ирландец, начиная с лысой головы и кончая большими ногами, затянутыми в армейские брюки. Неподражаемый ирландский блеск темных глаз оживлял его лицо, и тонкое лукавство светилось в них. Его сильно обветренное лицо выражало одновременно ум, склонность к дракам и преданность делу. Небритый и одетый в рваный синий мундир, который не обновлялся со времени последней войны, без гроша денег в кармане, капрал Патрик Парнел Кезей высоко держал знамя уважения к своей личности. У него был веселый вид, и он глядел на мир, смеясь и подмигивая.

Глава XI

Строительство дороги

Главный штаб Тихоокеанского Союза двинулся на работу в Северный Платт, в то время как Марш после окончательных переговоров с генералом Доджем в Омахе поспешил в своем новом вагоне на Запад, чтобы ускорить беспримерное состязание Запада с Востоком. Мэри была в восторге от удобства и комфорта своего дома на колесах, одного из первых, построенных Пульманом. Ее купе-комнатка была маленькая, но веселая и уютная, с розовыми шелковыми занавесками и драпри[40], панелями из клена, раскрашенная светлыми во французском вкусе красками.

Вагон был прицеплен к длинному поезду, битком набитому людьми, большей частью ирландцами, бывшими солдатами гражданской войны. С ними главный интендант и намеревался гнать вперед постройку дороги. Над этой всегда оживленной толпой «три мушкетера» скоро утвердили свою власть. Удар, нанесенный кем-либо из них, всегда означал совместное нападение всех троих. В драке Кезей был настоящая дикая кошка — подлинный ирландский Д’Артаньян, в то время как высоченный Слаттери походил на Портоса.

Как-то утром, когда поезд пришел в Керней, Мэри пристально и с упреком посмотрела на синяк под глазом Кезея.

— Пат, — спросила она, — где это вы подцепили синяк?

— Его мне подарил друг Дулан, по прозванию Большая Арфа, из шестого вагона, мисс Мариам.

— Что же, значит, подрались?

— Это и для меня самого загадка, мисс, — объявил капрал. — Видите ли, когда я уже совсем сдался, Дулан был вынесен из вагона; себя я еще не чувствовал без памяти, но до сих пор не знаю, кто из нас покалечен.

Впоследствии Шульц рассказал историю потасовки. Пат преуменьшил свою победу. Дело началось из-за того, что Дулан из вагона № 6 рассказал неправдоподобную историю, будто Пат был очень известен в армии тем, что в темные ночи ходил обрезать хвосты у коров.

Вообще среди ирландцев частенько происходили схватки, которые перемежались забавными и грубыми шутками или легкомысленными песнями. В общем здесь было весело день и ночь. Три мушкетера и Динни О’Бриел, красивый и статный парень, устроили квартет и распевали старинные песни. В сумерки, когда поезд мчался по снежным равнинам, меланхолические звуки печальных баллад вызывали слезы на глазах Мэри. Даже в их веселых песенках часто проскальзывали нотки, задевавшие сердечные струны девушки. Их репертуар был неистощим; он начинался «Изгнанием Эрина» и кончался «Дореновым ослом».

— Мне очень нравятся их песни, — говорила Мэри отцу, работавшему вместе с Джесоном над планами. — Песни поддерживают их хорошее настроение.

— Эти дикие завывания ужасно мешают вычислительной работе, — резко заметил Джесон.

На следующее утро к завтраку они приехали в Северный Платт, оригинальный и очаровательный уголок, которого прежде Мэри никогда не видала. В какие-нибудь три недели городок с тремя тысячами населения вырос в пустынных прериях точно под влиянием волшебных сил, чтобы сыграть свою роль в строительной горячке. Это был любопытный город из палаток, ящичных досок и землянок. Через него тянулась длинная улица, полная кабачков и увеселительных заведений. По ней бродили пестрые толпы железнодорожных рабочих, мексиканцы, индейцы, игроки, крепко ругающиеся погонщики мулов, солдаты, купцы, землекопы, пионеры — все это вперемешку с темными проходимцами и разными подозрительными лицами. Здесь обитало также множество женщин, молодых и хорошеньких, старых и безобразных. Вся эта толпа передвигалась вслед за постройкой железной дороги, а за толпой следовал игрушечный город, временами исчезающий для того, чтобы возникнуть где-нибудь в другом месте и зажить прежней жизнью. Как только главный офис дороги переносился на новое место, город немедленно разбирался, упаковывался, грузился в вагоны и платформы и смело пускался в путь. Поезд тащил эту фантастическую смесь бездельников и проходимцев с их орудиями торговли, съестными припасами и выпивкой. Каждая крыша носила свое собственное название, а весь поезд после нескольких переездов получил название «Ад на колесах».