На экране-подвиг

Сменился строй, а люди по-прежнему жили, любили, горевали, радовались, страдали. Кто же из писателей лучше, чем великие классики, скажет о любви, горе, надеждах — о том, что в жизни человека вечно? Можно ли оставить прошлому Шекспира, Пушкина, Гёте, Гоголя, Толстого, Чехова? Конечно, нельзя. Все лучшее в нашем искусстве, литературе надо открыть тем, кто прежде этого не знал.

Вахтангов мечтал о грандиозных постановках, о героических народных драмах и трагедиях с массовыми сценами. «Надо взметнуть. Надо сыграть мятежный дух народа», — писал он в дневнике. «…Надо ходить и «слушать» народ».

Немногие артисты в то время хотели и готовы были работать для нового зрителя. Вахтангов, как всегда горячо, убеждал, звал за собой. Он обрадовался решению Советского правительства организовать в Москве новый народный театр. Он согласился руководить этим театром и обдумывал планы постановок.

Это был 1918 год.

Всего год прошел, как свершилась революция. Старые театры переживали пору растерянности. Трудно было перестраиваться и работать для нового зрителя, показывать на сцене ломку старой жизни и рождение новой. Не было еще таких пьес, немногие актеры могли играть новых людей. Были и такие, которых революция пугала, отталкивала.

Вахтангов не ждал, Он брался за старые пьесы, в которых разоблачались пороки прежнего, буржуазного общества, и в разных московских театральных студиях рождались благодаря его таланту яркие, незабываемые спектакли.

В Мансуровской студии, когда там появился Щукин, вахтанговцы готовились к большому чеховскому вечеру.

РЕПЕТИЦИЯ

И вот уже Щукин вместе со всеми репетирует чеховскую «Свадьбу». Задолго до прихода Вахтангова студийцы по режиссерскому плану подготовили сценическую площадку. На переднем плане вдоль рампы поставили свадебный стол и долго и старательно уставляли его блюдами и бутылками. Позади стола укрепили арку; за аркой, на заднем плане — зал для танцев, Когда все было готово, надели костюмы и стали репетировать диалоги, танцы. К приходу Вахтангова успели всю пьесу «прогнать» от начала до конца несколько раз.

Вахтангов пришел совсем поздно, очень усталый. Сел в зале и попросил открыть занавес.

— Вы думаете, это наилучшая планировка? — спросил он режиссера и попросил актеров сесть за стол.

Все быстро расселись по местам лицом к зрителю, по одну сторону стола.

— А как же танцевать кадриль, где? — спросил Вахтангов. — За столом?

И правда, стол занимал всю переднюю часть сцены. Он был сооружен из огромного щита. Танцевать можно было только в глубине сцены. Явно неудачное решение — стол срезал нижнюю часть фигур сидящих и танцующих.

— Таких столов не бывает в природе, — заявил Вахтангов. — Их всегда составляют из нескольких.

Как разделить стол? Вахтангов предложил распилить щит пополам и поставить два стола по бокам сцены. Он снял пиджак и отправился на сцену, усталости как не было.

Разметил красной линией середину щита, и щит унесли распиливать. Вахтангов велел принести еще столы и накрыть их салфетками. Всю посуду по приказу Вахтангова переставили на один столик, ножи, вилки, ложки сложили на другой, бутылки расставили на стульях. Каждому нашлась работа. Всем стало жарко. Только тогда поняли, что рано нарядились в костюмы — не очень-то удобно готовить свадебные столы в бальных платьях и фраках. Пришлось раздеться. Актеры, пока хлопотали, не заметили, как Вахтангов снова оказался в зале и оттуда наблюдал за ними. И вдруг услышали его голос из зала:

— Где пальма? Без пальмы не может быть свадьбы! Кто немедленно изобретет пальму — тому награда… Не знаю еще какая, но придумаю.

Прошло несколько минут, и на сцене появилась пальма: две крепко связанные швабры, с тремя вениками у верхушки. С веников свисали зеленые полоски из гофрированной бумаги. Бочка, в которой «росла» пальма, тоже была убрана зеленой гофрированной бумагой.

Вахтангов остался очень доволен. И продолжал командовать, не давая актерам передышки.

Все думали, что готовятся к репетиции, а Вахтангов, оказывается, уже решил ввести сцену подготовки к свадьбе в спектакль и прикидывал, как сделать это интересней.

И вот он уже сам включается в игру, подсказывает мизансцены, бросает нужные реплики, подхватывает диалог.

Для Жигалова и грека Дымбы Вахтангов предлагает комическую сцену около пальмы. Они прячутся от хозяйки за пальмой и тайком выпивают «по маленькой». Вахтангов показывает, как грек ловко прячет рюмку в рукав и, довольный своей выдумкой, танцует. Щукин — Жигалов тут же включается в игру и, тоже спрятав рюмку в рукав, незаметно для жены быстро наливает из графинчика греку и себе в рукава. Кажется, никто не заметил. Они хитро подмигивают друг другу, смеются, пьют из рукава и, довольные, усаживаются на край кадки.

И тогда только начинают играть сцену по тексту пьесы.

— Пить во всякое время можно, — говорит Щукин — Жигалов. — У вас в Греции тигры есть?

— В Греции все есть, — отвечает Вахтангов — грек и тем же тоном замечает: — А текст надо и в этюде произносить совершенно точно. Как у Чехова написано про тигров?

— А тигры у вас в Греции есть? — отвечает Щукин.