На горах (Книга 1, часть 1)

- Показал маленько,- отозвался Зиновий Алексеич.- Всю, почитай, объехали: на Сибирской (Сибирская пристань на Волге, где, между прочим, разгружаются чаи.) были, Пароходную смотрели, под Главным домом раз пяток гуляли, музыку там слушали, по бульвару и по Модной линии хаживали. Показывал им и церкви иноверные, собор, армянскую, в мечеть не попали, женский пол, видишь, туда не пущают, да и смотреть-то нечего там, одни голы стены... В городу - на Откосе гуляли, с Гребешка на ярманку смотрели, по Волге катались.

- Ишь как разгулялись! - молвил Марко Данилыч.- А в театрах?

- Нет еще, а грешным делом сбираюсь,- отвечал Доронин.- Стоющие люди заверяют, что, хоша там и бесу служат, а бесчиния нет, и девицам, слышь, быть там не зазорно... Думаю повеселить дочек-то, свожу когда-нибудь... Поедем-ка вместе, Марко Данилыч!

- Со всяким моим удовольствием,- отвечал Смолокуров.- Ты без нас уж не езди. Не поверишь, сколь я рад, видевшись с тобой да с Татьяной Андревной... Видишь ли, у меня Дарья Сергевна, покойника брата Мокея невеста - по хозяйству золото, а по эвтой части совсем никуда не годится... Смиренница, постница, богомольница, что твоя инокиня... Ни за что на свете не поедет она не токма в театр, а хоша б и под Главный дом... А без старшей из женского полу как девицу в люди везти?.. А с Татьяной-то Андревной оно и можно... Ты уж сделай милость, Зиновий Алексеич, с сей минуты от нас ни на пядь... По старой дружбе не откажи, пожалуйста.

- Радехонек, Марко Данилыч,- отвечал Доронин.- И девицам-то вместе поваднее будет.

- Главное, на людях-то было бы пристойно да обычливо,- поддакнул Марко Данилыч.- Вот и Петра Степаныча прихватим,- с улыбкой прибавил он.

Быстро с места вскочил Самоквасов и с сияющими глазами стал благодарить и Марка Данилыча и Зиновья Алексеича, что не забыли его.

Решили на другой же день в театр ехать. Петр Степаныч взялся и билеты достать.

- Вот и согрешим,- с довольством потирая руки и ходя по комнате, говорил Марко Данилыч.- Наше от нас не уйдет; а воротимся домой, как-нибудь от этих грехов отмолимся. Не то керженским старицам закажем молиться. Здесь же недалече... Там, брат, на этот счет ух какие мастерицы!.. Первый сорт!..

- По-моему, и грех-от не больно велик,- отозвался Зиновий Алексеич.- Опять же ярманка!

- Конечно,- согласился Марко Данилыч.- А потом выберем денек, да к ловцам рыбу ловить. Косных у меня вдоволь... Вверх по Оке махнем, не то на Волгу покатим... Уху на бережку сварганим, похлебаем на прохладе!.. Так али нет, Зиновий Алексеич? - прибавил он, хлопнув по плечу друга-приятеля.

- Идет,- весело ответил Зиновий Алексеич.- Песенников не прихватить ли?

- Можно и песенников,- согласился Смолокуров.- У Петра Степаныча ноги молодые да прыткие, а делов на ярманке нет никаких. Он нам и смастерит. Так али нет, Петр Степаныч?

Самоквасов с радостью согласился. Об одном только просил - не мешали бы ему и ни в чем не спорили. Согласились на то Смолокуров с Дорониным.

Вплоть до сумерек просидели гости у Марка Данилыча. Не удосужилось ему съездить к водяному. "Делать нечего, подумал, завтра пораньше поеду".

Только что вышли гости, показался в передней Василий Фадеев. Разрядился он в длиннополую сибирку тонкого синего сукна, с мелкими борами назади, на шею повязал красный шелковый платок с голубыми разводами, вздел зеленые замшевые перчатки, в одной руке пуховую шляпу держит, в другой "лепортицу". Ровно гусь, вытянул он из двери длинную шею свою, зорко, но робко поглядывая на хозяина, пока Марко Данилыч не сказал ему:

- Войди!

Фадеев вошел и стал глядеть по углам, отыскивая глазами икону. Увидев, наконец, под самым потолком крохотный, невзрачный образок и положив перед ним три низких поклона, еще пониже, с подобострастной ужимкой поклонился хозяину, затем, согнувши спину в три погибели, подал ему "лепортицу".

- Насчет рабочих давеча по утру приказали сготовить,- сказал он сладеньким и подленьким голосом.- Насчет, значит, ихних заборов.

Молча взял бумагу Марко Данилыч. Быстро просмотрел ее и, вскинув глазами на приказчика, строго спросил:

- Это что у тебя за отметки? Сбежал, сбежал, сбежал.

- Давеча, только что изволили съехать с баржей, они гурьбой-с!..- пожимая левым плечом и слегка откинув правую руку, ответил грозному хозяину Фадеев.Цела половина сбежалась. Шестьдесят человек.

- А пачпорты как же? - спросил Марко Данилыч.

- Слепые были-с,- не разгибая спины, но понизив голос, молвил Василий Фадеев.

- Все шестьдесят?

- Так точно-с,- ответил Фадеев. Заискивающим взором только что побитой собаки робко, умильно взглядывал он на хозяина.

- Гм! - под нос себе промычал Смолокуров и, потирая губу о губу, продолжал рассматривать "лепортицу" , чистенько переписанную, разлинованную, разграфленную - хоть самому губернатору подавай.

- Более четырехсот целковых экономии-с,- хихикнул Василий Фадеев.

- Жаловаться не стали бы,- думчиво молвил Марко Данилыч.