На грани жизни и смерти

Я рассмотрел идущий впереди корабль. Оказалось, Это не миноносец, а сторожевой корабль. Он пересек курс нашей подводной лодки и, судя по тому, что не свернул с курса, нас не заметил. Это уже хорошо. Но зато миноносец, курс которого мы собирались пересечь, продолжал с нами сближаться. Становилось не по себе, знобило. И не мудрено. В моей практике это была первая боевая атака одиночной подводной лодки в надводном положении против группы надводных кораблей, более маневренных и намного сильнее вооруженных. Но минута борьбы с собой, и я перешел в состояние, когда человек становится равнодушным к грозящей ему опасности. Была цель, которая должна быть достигнута любой ценой, этого требовал долг.

Курс миноносца пересечен. Враг пока не обнаружил нас. Черная громада транспорта выползла из-за мыса и резко обрисовалась на светлом фоне между входными мысами фиорда. Теперь нельзя терять ни секунды.

— Право руля!.. Так держать!

Слышу, как кровь бьется в висках.

— Аппараты… Пли!

Нос подводной лодки окутало облако водяной пыли — это воздух вышел из аппаратов. Миноносец шел прежним курсом. Он уже совсем близко. Срочное погружение! Быстро задраив за собой люк, я спустился вниз. Идти на глубину, полный ход! На какие-то секунды погружение задержалось из-за воздушного пузыря, оставшегося в аппаратах после выхода торпед, но наконец лодка оторвалась от поверхности моря и послушно пошла на глубину.

Взрыв одной торпеды. Вторая, видимо, прошла мимо цели.

— Слышу металлический треск, разламывается корпус корабля, — взволнованно доложил Лебедев.

Сверху слышна работа винтов кораблей охранения, разыскивающих нас.

Но все облегченно вздыхают. Теперь уже ничего не страшно. Главное сделано.

Победа! Еще одна победа над врагом.

— Еще один поросенок, — смеется Смычков.

Второй фронт

Однажды, когда мы возвратились из очередного похода, меня вызвал к себе командир соединения Николай Игнатьевич Виноградов.

— Вот что, Валентин Георгиевич, — сказал он, — с вами намерен встретиться представитель английской миссии.

Виноградов назвал день и час свидания. Я должен был ждать на пирсе, у борта нашей подводной лодки. Это было так неожиданно для меня, что я не сразу нашелся, что ответить.

— Зачем это нужно? — спросил я. Виноградов пожал плечами.

— Очевидно, засвидетельствовать внимание к нашим подводникам, — сказал он.

Англичане прибыли к нам еще в первые месяцы войны. Мне довелось присутствовать на встрече британской миссии. Глава миссии — высокий, холеный, с нежно-розовым, как у ребенка, лицом, почтенных лет контр-адмирал, — подойдя к командующему Северным флотом Головко, манерно раскланялся и, изобразив на лице восхищение, сказал:

— Весь мир склоняет головы перед мужеством вашего народа. Я счастлив сообщить вам, что прибыл сюда с почетной миссией установить с вами непосредственный контакт и помочь всем, что будет в наших силах…

Командующий флотом согласно кивал головой. Британского адмирала интересовало, как будет размещена и устроена здесь миссия: какие намечаются развлечения для английских моряков, где и как доставать свежие овощи.

В ответ на это Головко сказал, что командование флота предоставит гостям все, что у нас есть.

Британские подводные лодки стояли на базе рядом с нашими, и мне не раз приходилось встречаться с английскими офицерами. Как-то в товарищеской беседе в нашем морском клубе командир одной из английских подводных лодок рассказал, что у них есть такая форма поощрения офицеров — особо отличившихся приглашают на ужин к высшему начальству. За высокую честь считает каждый офицер сфотографироваться вместе с адмиралом. После этого он уже выделяется среди товарищей, и те относятся к нему с почтением.

У нас обычно лучшие люди флота фотографируются у знамени или награждаются за успехи, им и почет.

Все это мне сейчас вспомнилось. Вероятно, приглашение было вызвано боевыми успехами нашего экипажа, которые стали известны и англичанам. Честно говоря, встречи с английским адмиралом мне что-то не очень хотелось.

— А отказаться от этой затеи нельзя?

Командир соединения отрицательно покачал головой:

— Нет, нельзя. Сами понимаете, — союзники. У них такой обычай. Так что уж сходите. И смотрите не ударьте в грязь лицом.

Прошло несколько дней. Занятый своими делами, я уже стал забывать о приглашении. А так как никто мне не напоминал о нем, то в назначенный день я даже и не вспомнил о своей дипломатической обязанности.

Однако британцы есть британцы. Минут через пятнадцать после установленного часа мне с пирса позвонил Смычков.

— Товарищ командир, здесь были англичане, вас спрашивали. Я предложил им свои услуги, но они отказались и ушли…

Я растерялся. Забыл! Ну и будет мне! Что же делать? Идти? Уже поздно… Остается ждать, что будет дальше…

Через десять минут я виновато стоял перед Виноградовым.