На грани жизни и смерти

Лодки здесь ходят. На этот счет у меня почти не было сомнений, но почему я решил, что мы должны встретиться с одной из них именно сегодня? А не все ли равно? Если не сегодня, то завтра, послезавтра, в другой день, а лодки должны пройти этот район обязательно.

…Проснулся я от легкого прикосновения. Показалось, что кто-то тронул меня за плечо. Но, открыв глаза, никого не увидел. Что это? Слышу какую-то возню над головой, в рубке гидроакустика. Чувствую, что случилось что-то серьезное. Быстро вскакиваю с дивана и устремляюсь к рубке.

Лебедев сидел согнувшись в три погибели, будто приготовился к прыжку, и напряженно вслушивался. Не решаясь его тревожить, я замер у входа.

Наконец он повернулся:

— Слышу дизеля. По-моему, лодка противника… Может быть, я ошибаюсь? Послушайте… — Он протянул мне наушники.

Среди массы звуков, которыми живет море, я не сразу уловил четкий ритм работающих дизелей. Но посторонние шумы постепенно отходили на задний план, а шум двигателей нарастал и становился все яснее.

— Молодец, Алексей! Это действительно лодка, ты не ошибся.

Теперь все зависело от нас. Только бы не потерять шумы. Который час? Смотрю на белый циферблат судовых часов. Ага, рассвет! Не мешкая, приказываю всплыть под перископ и тут же даю команду готовить торпедные аппараты. Пока лодка всплывает, занимаюсь расчетом боевого курса…

— Перископная глубина! — доложил боцман Хвалов, стоящий как всегда во время атаки на горизонтальных рулях.

— Есть аппараты товсь! — в свою очередь доложил из отсека торпедист Иванов. Как выяснилось потом, команда застала его в постели. Не теряя ни секунды, он в одних носках кинулся к аппаратам.

Наверху было еще темно. В предутреннем мареве горизонт едва проступал, море казалось черным. Я медленно обвел окуляром перископа участок моря в секторе слышимости противника. Никого! Внезапно меня охватила тревога. А вдруг я не смогу разглядеть корабль и тем более низко сидящую в воде лодку? От этой мысли стало не по себе.

— Как шум? — громко спросил я Лебедева.

— С правого борта 45 градусов, — ответил он.

Я быстро повернул перископ и еще раз осмотрел горизонт. На оранжевой полоске занимающейся зари я увидел едва приметную точку. Кажется, лодка. Но вот досада: как раз в этот момент перископную головку захлестнула волна. То снова вижу, то снова волна. Даю приказание ложиться на новый курс, ближе к цели.

Смычков, стоящий рядом, хлопнул ладонями и потер руки, улыбаясь, протянул:

— Та-ак. Щучку в сумочку.

— Не торопитесь, — оборвал я его, — следите-ка лучше за перископной глубиной.

Он наклонился над приборами контроля плавучести. Необходимо было все время чувствовать поведение лодки — исключительно точно держать глубину и дифферент и при малейшем изменении их принимать немедленные меры.

Лодка выправилась, и теперь я уже отчетливо увидел знакомый по справочникам силуэт немецкой подводной лодки среднего тоннажа. Она шла к порту Киркенес.

Наша позиция была удачной. Мы находились в самой темной части горизонта, где наш перископ было не так просто заметить. Тем не менее нужно было соблюдать исключительную осторожность: нас могли услышать…

— Слева шум трех охотников… — громко доложил Лебедев, высунув из рубки голову в наушниках.

Я мигом перевел окуляр перископа на появившийся новый объект, но ничего не увидел: поле зрения было закрыто какой-то темно-серой пеленой и только сверху различалось светлое пятно неба.

Опустив перископ, я взглянул на карту, где уже были отмечены корабли противника. Это мог быть встречающий лодку эскорт или плановый утренний поиск противником наших подводных лодок. Так или иначе, ничего хорошего это не сулило, и осторожность следовало удвоить.

— Шумы охотников приближаются, — послышался спокойный голос Лебедева, — лодку хорошо слышу справа на курсовом 35 градусов…

Идя лодке наперерез, мы быстро приближались к ней.

Неужели «охотники» помешают атаке? Эта мысль, возникнув после доклада Лебедева, сейчас не выходила у меня из головы, мешала сосредоточиться. Нет, атака должна состояться, чего бы это ни стоило!

Расстояние между нами и лодкой противника заметно сокращалось. Приближался момент залпа.

— Задраить все переборки, проверить клинкеты.

Теперь остались открытыми только переговорные трубы для связи между отсеками.

Еще раз проверил свои расчеты. Кажется, все Правильно. Только бы не определили «охотники» и не обнаружили нас прежде, чем мы дадим торпедный залп.

Лебедев доложил, что катера противника идут нам навстречу и находятся где-то близко. Я оглядываю центральный пост. В лодке стало совсем тихо. Даже Смычков приумолк. Он, не отрываясь, следит за контрольными приборами управления. Никто не двигается. Все будто слились со своими механизмами. До залпа остаются считанные минуты. Сейчас должен быть последний подъем перископа.