На край любви за 80 дней

Фрэнк Винал: известный всему городу бонвиван, головорез от недвижимости, прожигатель жизни

Специально для «Нью-Йорк пост»

Один из самых богатых людей в недвижимости Нью-Йорка, который добился всего с нуля, известен своей поддержкой филармонии и вечерами в опере, но у него есть секретный туз в рукаве – он любит покер. Путь к успеху начался для Фрэнка Винала с детства, проведенного в бедности, а в этом году он вошел в первую десятку новых миллионеров, и его состояние оценивается в двести пятьдесят миллионов. Большую часть этой суммы он сколотил с помощью империи недвижимости, которую начал создавать в конце прошлого века. Сначала это была компания «Бронкс билдерз», а позже – брокерская контора «Винал венчерз». Мы беседуем с Фрэнком в его роскошном доме.

– Люблю свою работу, – говорит он, отпив глоточек черного кофе. – Я с детства знал, что мое призвание – недвижимость. Никогда не боялся потерпеть поражение – и всегда выигрывал.

Виналу шестьдесят один год. Основное направление его деятельности – покупка, модернизация и перепродажа объектов недвижимости в Манхэттене, Бруклине, Бронксе, а также в других местах. В прошлом году объем продаж возглавляемой им компании составил двадцать пять миллиардов долларов, а прибыль – полмиллиарда. Когда у Винала спрашивают о расширении, он смеется.

– Поверьте мне на слово, я мог бы нанять тысячу агентов. Прямо сейчас у меня на столе лежит предложение от крупной лондонской компании. Но должен признаться, я люблю оставлять свой след. Личный отпечаток, понимаете?

В ответ на вопрос о скромном начале всегда жизнерадостный Винал мрачнеет.

– Как говорится, не важно, откуда ты идешь, главное – куда направляешься. А я всегда нацелен на великие свершения.

Я в отчаянии роняю телефон на кровать. Что я могу против этого мерзкого типа? Прожженный делец, для него нет ничего святого! Когда я принимаю вертикальное положение, становится еще хуже. От тревожных и безрадостных мыслей голова в буквальном смысле идет кругом. Выпитые вчера антибиотики спасли мою пищеварительную систему, но не избавили от головной боли.

Стараясь не вертеть головой, я осторожно спускаю ноги с кровати и ставлю на прохладную плитку. В комнате пахнет пылью и каким-то совсем не свежим освежителем воздуха – в номере у Доминика вчера вечером пахло гораздо приятнее, пока я не осквернила вазу с фруктами.

Я плетусь в общественный санузел почистить зубы, после чего мне становится чуточку легче. Я уже могу стоять прямо, и меня не шатает. Все-таки надо выпить что-то от головы.

Вернувшись в комнату, я достаю из рюкзака баночку с тайленолом и вдруг замечаю кое-что странное. Желудок болезненно сжимается от страха, и я сцепляю зубы, чтобы вновь не начать блевать. Ноутбук, как всегда, выглядывает из меньшего отделения рюкзака, а документов на месте нет: ни паспорта, ни визы. И кошелек тоже пропал.

Сцепить зубы уже не помогает; я несусь в туалет и каким-то чудом успеваю добежать вовремя. Следующие полчаса я чередую два вида деятельности: блюю в унитаз и лежу лицом вниз на прохладной плитке пола в санузле, слава богу, безукоризненные стандарты чистоты на вилле мадам Нефтис это позволяют.

Я уверена, что Доминик меня предал, и непременно разрыдалась бы, если бы перестала блевать.