На край любви за 80 дней

Улица кишит всевозможным транспортом и людьми, на уши давит бесконечная какофония автомобильных рожков, ревут мотоциклы, бегут куда-то пешеходы. Потрескавшиеся тротуары оккупированы торговцами, многие разложили товар прямо на земле, подстелив брезент. Груды часов, браслетов, тапочек. Тележка, нагруженная веточками с красными фруктами размером со сливу. Позднее я выясняю, что это личи и они отлично освежают в жару. Рядом с тележкой мужчина раскладывает джинсовые шорты, пластмассовые ведерки и корзины с ароматными поджаренными орехами.

Между импровизированными торговыми рядами бегают совсем маленькие детишки, за которыми бдительно следят задрапированные в сари бабушки. Торговому укладу чужды здравый смысл и логика: груды бананов соседствуют с разноцветными шлепанцами; тут же ремонтируют обувь сапожники в крошечных мастерских на колесах; рядышком женщины в сари жарят в раскаленном масле самосы и пакоры, издающие дразнящий сладковато-острый аромат, и лишь воспоминание о шаурме в Порт-Саиде удерживает меня от искушения попробовать местную уличную еду.

Как ни странно, отель расположен в довольно приличном свежевыкрашенном здании. Перед входом стоят три мотоцикла; пара швейцаров в тюрбанах и красивой форме вызывают такси для постояльцев и следят за порядком на вверенной им территории.

Подходя к двери, я истекаю потом. Даже рюкзак, зажатый под мышкой, мокрый. Несмотря на мой жалкий вид, швейцары немедленно расплываются в улыбках, кланяются и придерживают мне дверь. Я смущаюсь и вместе с тем испытываю грандиозное облегчение. Нет, эта поездка точно сведет меня с ума.

Внезапно я вспоминаю, что у меня вообще нет местных денег. Чем, спрашивается, я заплачу за Интернет, еду (не уличную) и билет на поезд? Я направляю потное тело к стойке, чтобы разобраться с процедурой обмена валюты. Рупия – это вообще сколько?

Через час, разжившись наличными и получив подробные указания, я выдвигаюсь на ближайшую станцию пригородной железной дороги. Администратор уверил меня, что оттуда я без труда доберусь до Центрального вокзала, с которого уходят дальние поезда. Правда, вайфай в отеле не работал, но я надеюсь найти что-нибудь на станции.

Раздуваясь от гордости за свои достижения, я вхожу на станцию, и в тот же миг все мои надежды летят к чертям. Внутри толпа настолько сгущается, что я на секунду останавливаюсь. А к тому времени как покупаю билет и прохожу через турникеты, слишком поздно. Катастрофа неотвратима.

Нет, я живу в Нью-Йорке и знаю, как вести себя в переполненном метро. Представляю, что такое идти по оживленной улице. Однако, оказавшись на станции Черчгейт, я мгновенно осознаю, что не знаю жизни и никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Первый тревожный звонок звучит, когда я прохожу через турникет. Я не вижу ни одной женщины. Ни единой.

Платформа представляет собой бушующее море человеческих тел; когда подходит поезд, шторм усиливается. Неумолимое течение уносит меня в сторону от путей. Чтобы пройти через турникет, я надела рюкзак на грудь, так что спереди есть защита. Но, пытаясь пробраться к поезду, я барахтаюсь в бесконечном потоке толкающихся, обнимающихся, хватающих друг друга за руки незнакомцев. Я застряла и не могу выбраться. Нечем дышать.

Я едва держусь на ногах, и меня медленно, неотвратимо уносит от поезда. Не знаю, как долго тянется это безумие: наверное, несколько жизней, но вдруг чувствую под рукой прохладную плитку. Обретя опору, я использую чемодан в качестве тарана и скольжу пальцами по стене, пока не оказываюсь достаточно близко к воротам, чтобы привлечь внимание охранника. При виде меня безразличное выражение его лица меняется, он щелкает задвижкой и отходит в сторону. Толпа выплевывает меня, как старую жвачку. Я падаю на колени и изливаю на вокзальный пол весь свой страх вместе с остатками завтрака – к счастью, неплотного.

Глава 35

Снимок: Cтарая фабричная вывеска

Инстаграм: Роми_К [Мумбаи, Индия, 14 апреля]

#Cпасение #АлександрГамильтон #Колл-центрВМумбаи

429 ♥

Не в силах справиться со страхом и отвращением, я разражаюсь слезами. Охранник исчез, коленки саднят, а на полу растекается вонючая лужа, от которой я отчаянно пытаюсь отползти. Я роюсь в карманах в поисках салфетки, как вдруг в поле моего зрения оказывается женская рука с идеальным маникюром, протягивающая белоснежный батистовый платочек.

Передо мной стоит невысокая улыбающаяся женщина – спустившийся на землю ангел в синем деловом костюме, блузке с воротником-стойкой и пестром шарфике. Темные волосы, объемистая кожаная сумка через плечо.

– Вытри глаза, – говорит она и поспешно добавляет, указывая на лужу: – Осторожно, не испачкайся!

Я вытираю слезы, делаю глубокий вдох, скривившись от боли, встаю на одно колено и поднимаюсь.

– Спасибо, – говорю я, отдавая платок, однако незнакомка отрицательно качает головой.

– Нос тоже, – подсказывает она так похоже на Томми, что я вновь готова расплакаться.

Я вытираю нос и повторяю слова благодарности. Женщина улыбается и достает из сумки флакончик антисептика.

– Здесь ужасно грязные полы, – говорит она.