На край любви за 80 дней

Ганеш разражается смехом, однако, увидев мое лицо, мгновенно умолкает.

– Я думал, ты пошутила, – говорит он. – Ну, поездом так поездом. Только садись в женский вагон.

В это время агент за конторкой дает мне знак подойти, я не успеваю спросить, не шутит ли Ганеш, и прохожу вперед. Моряк хлопает меня по плечу, желает удачи и направляется к соседнему окошку. Пока пограничник изучает мои бумаги, я осматриваюсь. Похоже, все остальные члены экипажа уже прошли. Когда агент отпускает Ганеша, в зале не остается ни одного знакомого лица.

Прежде чем поставить штамп, пограничник внимательно рассматривает каждую страничку моего паспорта. Он сообщает, что данная виза позволяет приехать в Индию в течение года, и передает меня своему коллеге, который должен объяснить, как добраться до вокзала. Я хочу сначала отправить отчет в «Экслибрис», а для этого нужен вайфай. У сотрудника бюро информации скучающий вид, и мой вопрос об интернет-кафе его явно удивляет. Он указывает на виднеющиеся вдали ворота, за которыми угадывается запруженная людьми улица. Он тараторит по-английски с чудовищным акцентом, быстро и неразборчиво. В конце концов я решаю, что он отправляет меня в отель. Ну и ладно. Я вежливо благодарю агента, чтобы показать американских путешественников с самой лучшей стороны, выхожу из здания и мгновенно оказываюсь в ужасающе громком, великолепном хаосе, который представляет собой Мумбаи двадцать первого века.

Выходя в город через узорчатые кованые ворота, я вдыхаю тяжелый запах пыли и выхлопных газов. По улицам снуют женщины в сари, туниках и струящихся брюках самых причудливых цветовых сочетаний, с шарфами контрастных тонов. Все заняты своим делом. Все куда-то бегут, разговаривают, что-то несут. Древняя старушка тащит невероятно огромный сверток белья из прачечной. Я останавливаюсь, украдкой делаю снимок и вновь вливаюсь в гомонящую толпу.

Атмосфера в целом жизнерадостная, но я теряюсь от такого количества людей. Я не могу принять обычную для Нью-Йорка тактику: опустить взгляд и целеустремленно шагать вперед: это работает только в том случае, если знаешь, куда идти.

Мое единственное преимущество – сравнительно высокий рост, который позволяет возвышаться над головами окружающих и хоть немного ориентироваться. Такой толпы я не видела даже на Таймс-сквер в новогоднюю ночь. Правда, я редко бываю на Таймс-сквер, и уж тем более в новогоднюю ночь, но это не имеет значения. Я смогу. Я справлюсь.

Толпа выносит меня на центральную улицу, я замечаю надпись «Отель Ананд» и нацеливаюсь туда. Легче сказать, чем сделать. Все куда-то спешат, и никто не собирается уступать мне дорогу. Не считая одной спокойной ночи в Шамони, я постоянно путешествую по большим городам. Я всю жизнь прожила в Нью-Йорке и обожаю мегаполисы.

Только Мумбаи – совсем другой. Хотя с помощью гугла я еще на корабле выяснила, что Колаба – крупный торговый район, он ничем не напоминает Пятую авеню. Дома, в Нью-Йорке, меня вечно напрягало присутствие попрошаек. Я знаю, они есть в любом городе. Томми всегда занимал жесткую позицию и с детства учил меня не давать им ни цента – все равно потратят на наркотики.

Я не совсем согласна с этой теорией и придумала компромисс: всегда ношу в кармане лишнюю плитку гранолы. Может, Томми и прав, только никто ни разу не отказался, честно.

Я не питаю иллюзий, что это кому-то поможет: просто попытка успокоить свою совесть. Скажу одно: моя совесть никогда не подвергалась таким испытаниям, как здесь, в Колабе, на коротком отрезке улицы от порта до отеля.

Теперь я вижу своими глазами, что Мумбаи, как пишут в путеводителях, – город контрастов.

Невиданное буйство красок, увитые желтыми, оранжевыми, розовыми, красными цветами миниатюрные святилища в основаниях могучих баобабов, – прямо в центре города, пышные водопады цветов, свисающие с торговых палаток. Я иду дальше, и их тяжелый, насыщенный аромат сменяется сладким, островатым запахом сахарного тростника, из которого делают сок тут же на прилавках. При этом вокруг царят упадок и разложение. Киоски, как и большинство более основательных построек, вот-вот развалятся. Куда бы ни упал взгляд, кругом грязь и разруха.

Я потрясенно рассматриваю город, а он, в свою очередь, глазеет на меня. Ни в одном городе мира я не чувствовала себя настолько чужой. Рост, кудрявые рыжие волосы, обгоревшая на солнце светлая кожа. Никогда такого не было, чтобы я, идя по улице, привлекала всеобщее внимание. Прогулка по Мумбаи обязательна для каждого довольного собой белого человека. Здесь я впервые чувствую себя не такой, как все. Дважды на протяжении одного квартала ко мне подбегает подросток с телефоном в руке и делает селфи, прежде чем я успеваю понять, что происходит. Чувствую себя белой вороной.

Тем не менее я слишком поглощена своей целью и откладываю эти мысли в дальний уголок сознания, чтобы подумать на досуге.