На краю бездны

Группка матросов отправилась в лес за дровами; остальные расположились кто где.

— Можно уже и паек раздавать… — как бы невзначай заметил Хил и выразительно посмотрел на кока.

Тот живо вскочил на ноги…

…Спустя четверть часа все жевали и чавкали. К этому времени уже принесли хворост, и в середине пещеры весело трещал костер. Снаружи лил ливень, мотался бродяга-ветер, сверкали молнии.

Брейв посмотрел в сторону Гурба.

Болотник, наверное, впервые за последние несколько дней улыбался. Еще бы — ведь они нако-нец-то покинули осточертевший корабль и сошли на сушу! С жадностью поглощая свой паек, Гурб то и дело закрывал глаза и полной грудью вдыхал свежий воздух. А после открывал и снова улыбался.

Клевец тоже улыбнулся, едва заметно, одними уголками рта, и повернулся к Джефри.

Охотник вел себя как обычно, насвистывая под нос незатейливый мотивчик, он натачивал и без того острейший клинок своего палаша. Чудесная дага покоилась на поясе.

Брейв, наблюдая за Джефри, снова задался вопросом, который мучил его с того самого дня, когда они познакомились, — кто этот человек? Действительно обычный охотник, которого судьба пошвыряла по жизни? Или он в действительности тот самый Ворон — один из Первых, великий Пророк, который предвидел приход в мир Клевца и вышил его, Брейва, портрет на куске ткани?

Если первое, то непонятно, откуда он мог узнать о пророчестве. И не просто узнать, а определить, что именно Брейв является Клевцом.

Однако во второе верилось еще меньше, поэтому пока приходилось все же придерживаться первого варианта.

А может, он не тот и не другой? Не охотник. Не пророк. Кто-то совершенно иной?

Брейв, чтобы хоть на время забыть об этой головоломке, отвернулся к костру. И как раз вовремя: Остронос рассказывал матросам какую-то легенду:

— …и этот парень должен разрушить стену между мирами. Непростая, скажу вам, работенка, ведь ему будет противостоять сам Спящий. Но у Клевца…

«У Клевца»? Это что же — капитан говорит о нем?

Брейв мельком взглянул на Гурба; тот больше не закрывал глаз, наоборот, широко раскрыв их, он уставился на капитана «Странника».

Джефри же словно ничего не слышал — как точил клинок, так и продолжал точить.

— Хорошая сказка, кэп, — вздохнул юнга Джейк. — В самый раз на ночь.

— Да не сказка это, олух! — воскликнул кто-то из матросов.

— Ну а что же? — сощурился Джейк.

— Пророчество.

— И чем оно отличается от сказки? Тем, что ты в него поверил?

Послышались смешки.

— Я… не знаю чем. Но сказка, она не сбудется, а пророчество сбудется, — упрямо продолжал гнуть свою линию матрос.

Смешки стали громче. Похоже, никто и раньше не сомневался в умственных способностях любителя пророчеств, а теперь отпали и последние сомнения.

— Вот когда сбудется, тогда и соглашусь, что не сказка, — сказал Джейк, довольно улыбаясь: уесть товарища на глазах у остальных — чем не радость?

Гурб хотел вмешаться в беседу, но, встретившись взглядом с Брейвом, решил все же смолчать.

Джефри все точил…

— А я вот верю, что так и будет, — неожиданно вступил в разговор некто третий.

— Ну и радуйся — с верой легче, чем без нее.

— А ты сам хоть во что-то веришь?

— В Кваруса верю. В Шнирхе. В Пять верю. Ну и в тебя, — снова улыбнулся юнга. — Чего ж мне в тебя не верить, если ты передо мной сейчас сидишь и ерунду всякую мелешь?

Эти слова почему-то смехом не сопровождались. С пол минуты в пещере царила полная тишина, нарушаемая только треском чуть подсыревших сучьев в костре, а потом другой голос произнес:

— И я вот тоже верю, что так и будет, как в пророчестве говорится!

— И я! И я! — поддержали его еще три-четыре человека.

— А здорово было б как… — размечтался штурман. — Другой мир он, наверное, раз в десять больше Фагоса.

— Я тебе могу много чего рассказать, не бойся! — подмигнул ему юнга. — И про небо, и про землю, и про то, как трещат релинги под твоим весом.

— Чем тебе не нравится мой вес? — насупился штурман.

— Да мне-то наплевать. А вот релинги жалко.

— Ну, хватит! — вмешался в беседу Остронос. Как раз вовремя, потому что штурман со товарищи уже собирался поколотить разговорившегося юнгу, паренек явно увлекся. — Сбудется… не сбудется… Нашли о чем спорить! В легенде ж говорится, что Клевец придет мир спасать, а когда его спасать понадобится, кто из вас знает, а?

Матросы, подумав немного, пожали плечами.

— Во! А я о чем? Значит, прекращаем этот спор, двое — на входе до полуночи, двое их сменяют — и до утра. Остальным — пайки дожирать и спать. Отправляемся рано утром.

— А на корабль охрану? — спросил Джефри.

— А кто на него позарится? — усмехнулся Хил. — Островок необитаемый, я здесь уже пару раз бывал. Волноваться не о чем.

По выражению лица охотника Брейв понял, что Джефри глубоко сомневается в последних словах капитана. Как бы то ни было, странный товарищ Клевца больше не произнес ни слова.

Матросы, покончившие с ужином, отправились на покой. Брейв последовал их примеру.

Заснул он на удивление быстро, убаюкиваемый неспешным разговором двух моряков.

* * *

⁴ Первый сидел за письменным столом и читал.