На краю бездны

Вернее, не просто читал, а изучал — досконально перечитывая по три-четыре раза каждую строчку. Фолиант, который лежал перед этим могучим некромантом, был найден его слугами в одном из подземелий Центра. Судя по всему, работа Первых, древних людей, которые жили в Фагосе несколько веков назад.

Впрочем, некромант отлично понимал их язык, и потому сложностей с чтением у него не возникало. Лишь изредка он хмыкал, видя незнакомое слово, но оно, скорее всего, было личной выдумкой автора.

Как раз в то время, когда первая глава уже подходила к концу и вторая должна была вот-вот начаться, в дверь его комнаты постучали.

Первый нахмурился: он предпочитал проводить время в одиночестве, читая книги или практикуясь с неживой материей.

Визиты учеников, ящеров и прочих его порядком раздражали, потому что, как правило, гость задавал глупый вопрос, получал на него ответ и снова исчезал, а некроманту приходилось заново настраиваться.

— Не заперто, — сухо проронил колдун и вновь уткнулся в книгу. Может, увидят, что он занят, и не станут беспокоить?

Дверь отворилась. На пороге стоял один из ящеров — кажется, Гыр-ша.

— Я с докладом, — сообщила рептилия.

— Каким? — рассеянно поинтересовался маг, не поднимая взгляда.

— О Клевце и его спутниках.

Некромант с явной неохотой все-таки оторвался от книги.

— И что же Клевец? И его спутники?

— Сам Клевец, похоже, не так храбр и могуч, как его описывают в легендах. Один из его спутников, болотник, тоже не отличается смелостью или силой. А вот третий…

— Постой, — перебил его Первый. — Какой еще третий? Их же было двое — Клевец и болотник. Всё. О чем ты?

— В том-то и дело! Лебб о нем не знал. И поплатился жизнью.

— Что? — удивился некромант. — Жизнью? Он мертв, что ли?

— Да, мастер. Этот третий заколол его, как свинью.

— Я, конечно, всегда знал, что Лебб не самый умный из моих учеников… Но чтобы его заколол обычный человек…

— Не совсем обычный, мастер. Как сообщает наш шпион, у этого третьего была дага… и этой дагой он обратил двух мертвяков Лебба в прах.

— Дагой — в прах? Это как?

— Да вот так! Он просто сунул им между ребер свой клинок, и — бах! — молния их испепелила.

— Хм… похоже, действительно не простая у него дага. Но это он с мертвяками так, они глупые, не соображают… Как он умудрился добраться до самого Лебба?

— Лебб, как вы сказали, действительно был не самым умным из ваших учеников… Когда спутник Клевца расправился с зомби, маг просто стоял, раскрыв рот, и пялился на две горстки пепла. А третий тем временем в считаные секунды подобрался к Леббу и всадил клинок ему в живот. Так говорит шпион.

— Понятно… Кстати, где он, этот наш шпион?

— Он на одном корабле с Клевцом.

— И сколько времени прошло с той встречи, ну, Лебба с этой троицей?

— Полторы недели.

— Тогда почему я получаю сообщение лишь сейчас?

— Потому что наш шпион опасался быть замеченным и отправил доклад, только когда появилась такая возможность.

— Ага… понятно… И где теперь наш Клевец? Долго им еще плыть?

— До Центра ему не меньше недели. В настоящее время он, наверное, вместе со всеми на острове Старого Маяка, пережидает бурю.

— Отлично… Просто отлично… Эх, Лебба жалко. Потенциал у него был огромный! Вот мозгов маловато. Ладно, Шнирхе с ним. Это все, что ты хотел мне сказать?

— Да, — подумав, кивнул ящер.

— Тогда свободен.

— Да, мастер. — Рептилия поклонилась и вышла.

Дверь за ней едва закрылась, а Первый уже вновь склонился над книгой.

Он вернулся ко второй главе.

Но читал рассеянно, невнимательно.

Все думал о странном спутнике Клевца и о необычной даге.

* * *

Часовые разбудили их на рассвете. Клевец пр-тянулся, сел, зевнул. Он неплохо выспался — гораздо лучше, чем за последнюю неделю на корабле.

Кок с двумя матросами уже раздавал утренние пайки — большой ломоть хлеба и кружка с пресной водой. Остронос решил, что позавтракать можно и на берегу, а после уже двинуться на корабль.

Брейв принял хлеб и воду из рук матроса, откусил кусок, запил. Негусто, но лучше, чем ничего.

— Завидую я этому попугаю, — сказал матрос Клевцу и указал на Оливера, который поклевывал зерно с ладони капитана. — Ему, чтоб наесться, двух горстей зерна хватает. Эх…

Печально вздохнув, он пошел дальше.

Когда с завтраком было покончено, Остронос приказал отправляться на корабль.

Фрегат совсем не пострадал во время шторма, что не могло не радовать капитана.

— Поднять паруса! — Хил приступил к командованию, едва поднявшись на борт «Странника». — Живо, живо! Нельзя терять время! И так всю ночь простояли, всех Пять враз!

Матросы споро взялись за работу, и через полчаса фрегат вышел в открытое море и пустился на всех парусах к Центру.

— Если больше не попадем в шторм, — сказал Остронос Брейву, — то через пять-шесть дней уже будем на месте.

Эти слова капитана обнадежили Клевца. Ему не терпелось покинуть проклятый корабль с бесконечной качкой и дикой вонью в трюме.

* * *

Торас, сидя в огромном мягком кресле, курил трубку, когда в дверь постучали.

— Войдите, — сказал городовой, выпуская в воздух кольцо дыма.

Это был Шелдон. Торас сразу подметил, что начальник стражи чем-то напуган.