На краю неба

Агату всегда смущала Катькина прямолинейность. Не знала сама почему, но смущала. И бесила. Наверное, потому что сама она таковой не могла себе позволить. А эта девочка-выскочка могла. Еще как могла. Ох, как злили ее эти «золотые» девочки, которым в жизни все просто так досталось!

— Не пойму твоей агрессии, — непонимающе хлопнула глазами. — Разве я тебе враг? Наоборот. Я может тебе еще каким советом помогу.

— Обойдусь. Без твоих советов я точно обойдусь. — Шаурина уселась на диван и задержала на Филяевой надменный взгляд.

— Как знаешь, — пожала плечами бывшая Крапивина, — но один я все же тебе дам. Веди себя как взрослая женщина, а не как взрослый ребенок. Иначе у вас все очень быстро закончится, Дима не любит инфантильных девочек.

— А ты только на это и надеешься.

Агата ядовито улыбнулась:

— Я не надеюсь. Я в этом уверена. Абсолютно уверена. Не спросишь почему? Потому что я на своем веку у Димы таких увлечений, как ты, кучу видела. Со счету сбилась. Он влюбчивый, романтичный. В нем есть тонкая творческая жилка, а, как известно, гореть вдохновением могут только одухотворенные и наполненные натуры 82849a. Что наполняет мужчину? Конечно, женщина, — таинственным шепотом говорила она. — Поэтому он всегда ищет что-то новое. Новую страсть, новые эмоции.

— А ты тут каким боком? Если он, как ты говоришь, страсть и эмоции ищет, — усмехнулась Катя, еле выдавив из себя смешок и слова. В горле стало туго, будто его наполнили чем-то густо-вязким. И горьким.

— А я лучше всех его понимаю. И он меня.

— И он тебя? — улыбнулась Шаурина, вложив в улыбку всю снисходительность, какую могла. — Ну, да. Я в детстве тоже комиксы очень любила. Картинок много, текста мало — мозги напрягать вообще не нужно.

— Как погода сегодня? — спросила Маргарита, ясное дело, для вежливости, чтобы завязать нечто похожее на светскую беседу. — А то мы с Катюшей еще не выходили на улицу. Вот после завтрака собирались поехать на набережную.

— Погода, мама, сегодня отвратительная, — ответил сзади Крапивин, и Катя от неожиданности поднялась с дивана.

Все выглядело так, словно вернулся он домой так рано из-за приезда Агаты, но на лице у него виделось равнодушное удивление, и Катя отмела эту мысль.

— Как хорошо, что ты пришел, — обрадовалась мать. — А мы с Катей тебя ждали.

— Я знаю, — слегка улыбнулся он, — поэтому и пришел. Не стал предупреждать, хотел сделать вам небольшой сюрприз.

— Рита, простите, я, пожалуй, откажусь от чая. — Катя, развернувшись, стремительно пошла к себе в комнату.

Дима, оценив брошенный на него жалящий взгляд, решил прояснить ситуацию и поднялся следом.

— Катя! — резко окликнул ее на лестнице, на ходу расстегивая пуговицы пальто.

— А сегодня у нас по календарю день сюрпризов? — съязвила она, едва он ступил на порог ее комнаты. — Предупреждать надо. Какого черта она здесь делает?

— Для начала будет лучше, если ты сбавишь тон, — попытался ее успокоить, хотя сам уже был на взводе. Не понял появления здесь Агаты; не понял того, что Катя сходу на него накинулась. Не такой ждал реакции на свое появление.

— Тебе мой тон не нравится? — озлобилась Шаурина. — А мне не нравится, что Филяева заявляется сюда как к себе домой и ты ничего не делаешь.

— Катя, вот сейчас ты зря горячишься. Чтобы устраивать такую истерику, у тебя нет повода.

— Ах, да, как же я забыла! Надо было дождаться твоего одобрения, а уж потом истерику устраивать.

— Ладно. Что я сейчас, по-твоему, должен сделать?

— Выставить ее за дверь!

— Она не моя гостья! — заявил Крапивин, повысив тон.

— Зато она твоя бывшая! Женщина, с которой ты спал!

— У меня кроме нее есть бывшие, с которыми я когда-то спал, мне что теперь застрелиться прикажешь? Лучше замолчи. Замолчи, пока не наговорила лишнего!

— Конечно! Кто я такая, чтобы предъявлять тебе какие-то претензии! Так… увлечение! А Агата у нас очень близкая. Она, видимо, такие подробности о твоей жизни знает, чего мне не дано.

— Что за чушь?! — вспылил окончательно.

— Почему это чушь? Вон она — сидит внизу, ждет тебя… может, возьмешь ее за ручку и вперед? Чего ждать, пока твой пыл остынет, давай сразу разбежимся и не будем мотать друг другу нервы. Видимо, ее чувства тебе дороже моих, если ты столько всего ей позволяешь.

— Что это за заявления такие? — рявкнул Дима и некоторое время изучал раскрасневшееся Катино лицо. Она отошла и повернулась к нему спиной. — Тогда нахрена все это вообще надо было? — бросил он и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Несколько часов назад уехал из дома. Все было спокойно и мирно. Сейчас же творилось что-то непонятное. Не любил орать, не любил скандалы. Крики и ругань никогда не помогали ему решить какие-то проблемы и не приносили облегчения.

— Мама, сейчас не самое лучшее время принимать гостей, — жестко сказал, спустившись в гостиную. Не трудись, я провожу Агату, — посмотрел на Филяеву.