На крестины в Палестины

– Ну-у, конечно, Господь велел делиться и все такое, – протянул перстоносец, – но выполнить вашу просьбу не могу. Тут голодно, холодно, баб и выпивки не имеется. В общем, ропщут бойцы. Да и до Иерусалима рукой подать. – Он наткнулся на две пары холодных глаз. – Нет, вы не думайте, что я отказываюсь помочь. Просто войдите в мое положение. Я же за людей отвечаю. Но думаю, мы сможем договориться. За определенную мзду, разумеется. Как насчет того, чтобы презентовать мне один из ваших чудесных мечей?..

– Как ты считаешь, Ваня? – прервал монолог Боэмунда Рабинович.

– Я думаю, дело безнадежное. Все, как ты и говорил, – вздохнул омоновец и без предупреждения и объявления войны стукнул рыцаря по маковке. Боэмунд начал падать, но Ваня успел его подхватить. – Ну что, теперь валим отсюда?

Сеня кивнул и первым выскочил из шатра. Голос Попова по-прежнему гремел над лагерем, хотя обстановка в рядах крестоносцев начала неуловимо меняться. Какой-то умник, которому надоело стоять на коленях, подставив солнцу пятую точку, начал потихоньку роптать и вслух выражать сомнения по поводу личности обладателя громового голоса. Его поддержал еще один лентяй, а затем волны недоверчивого ропота стали проноситься по лагерю из стороны в сторону. Головы никто из ландскнехтов не поднимал, но Сеня был уже уверен, что это продлится недолго.

Подгоняя омоновца, тащившего на плече бездыханного Боэмунда, Рабинович помчался к спасительному холму, едва не наступая на согбенные спины ландскнехтов. А когда они перевалили гребень и помахали Попову, ставя его в известность, что все прошло благополучно, в лагере крестоносцев поднялся крик. Сначала отдельные слова разобрать было невозможно из-за того, что криминалист не прекращал оказывать психическое давление на крестоносцев, но через секунду, когда Андрюша сделал паузу, чтобы наполнить свои могучие легкие воздухом, Рабинович понял, что кричит тот самый епископ, который просвещал ментов по поводу свойств Святого Копья.

– Господи, если это ты с нами разговариваешь, а не сам дьявол, ответь, почему ты вдруг не по правилам играть стал? – что есть мочи орал священник. – Скажи, пожалуйста, где знамения, вроде падающей с неба рыбы или кровавого дождя? Где сияние, должное предшествовать твоему появлению? Где вообще ты сам? И почему голос раздается с земли, а не с облака?..

– Ах ты, червь навозный, отрыжка ты пьяного бомжа! Усомниться во мне решил? Что же, будет тебе знамение. Сейчас я тебя громом небесным поражу! – И Попов выстрелил из пистолета в воздух.

Сеня рассчитывал, что в случае крайней необходимости грохот пистолета произведет на крестоносцев пугающее впечатление, однако после воплей криминалиста выстрел прозвучал не громче, чем хлопок мухобойки. Рабинович схватился за голову и горестно вздохнул, ожидая, что толпа разъяренных обманутых ландскнехтов бросится сейчас же вперед. Однако те пока оставались на месте, хоть и отрывали головы от земли, начиная понимать, что их дурачат.

– Господи, этот хлопок означал, что ты воздух испортил? – прокричал в направлении Попова епископ. Его соратники дружно захохотали. – Ты, конечно, делаешь это куда громче нас, но не настолько, чтобы поверить в твою божественность… Выбирайся на свет божий, аферист проклятый!

Вот тут-то все и повисло на волоске. Конечно, Сеня, как гениальный стратег, подобный ход в развитии событий предвидел. Не выкради они Боэмунда из лагеря, может быть, вообще вся операция сорвалась бы, поскольку перстоносец только прибавил бы скептических настроений в армии. Но теперь оглушенный рыцарь помешать не может, и ментам оставалось перейти ко второй части Сениного плана. А именно организовать явление апостолов народу. И чтобы не поставить Попова под удар раньше времени, Рабинович и сам возвращался к нему с максимально возможной скоростью, и Жомова гнал, как почтовую лошадь.

– Ах, значит, это я аферист? – возмутился тем временем Попов, отвечая на реплику епископа. – Все, вплоть до полного искупления грехов лишаю вас своего благословения. А чтобы борзели поменьше, сейчас пришлю к вам своих архангелов. Они тут быстро порядок наведут.

Ответом ему был новый приступ дикого хохота, и кто-то из рацырей, кажется, Роберт Фландрский, принялся снаряжать небольшие группы ландскнехтов для прочесывания ближайших холмов. Крестоносцы, желавшие воочию увидеть самозваного бога, шли в эти группы охотно и торопливо принимались за поиски. Человек двадцать ландскнехтов под предводительством какого-то рыцаря успели даже до подошвы Андрюшиного холма добраться, когда наконец туда примчались Жомов с Боэмундом на плече и Рабинович. Без ноши, зато запыхавшийся.

– Где вас гопники носили?! – увидев их, завопил Попов. Правда, намного тише, чем до этого с мирянами разговаривал. – Не хватает нам только в драку с этой ордой ввязаться. Они же от нас мокрого места не оставят, тем более, когда Боэмунда тут увидят.

– Не боись, все будет нормально! – успокоил его омоновец и, словно куль, сбросил перстоносца на землю. – Где мой маскхалат?