Мне нравилось думать, что, заметно вооруженный до зубов, я казался внушительной фигурой – с черным кожаным ремнем на дубово-коричневых доспехах и черным таинственным капюшоном на голове. Потом, конечно, люди увидят мой уровень и класс и посмеются, но им же будет хуже.
А, вы спросите, как там арбалет? Я про него не забыл. После разборки инструментов и других инженерных компонентов, а именно шестеренок и предохранителей, я получил много стальной руды, но мне еще нужно было соединить ее большую часть, чтобы получить митриловую руду, необходимую для апгрейда эпического качества.
Вдобавок ко всему мой новый ранг в инженерии подарит арбалету пять процентов усиления. Если бы я играл за гнома, а не за человека, то получал бы еще по пять процентов к инженерным предметам благодаря расовой черте. Но, почувствовав на своей шкуре, как бесит Игнатиус, я решил, что скорее всего, рехнулся бы еще в стартовой зоне, если бы пошел по этому пути.
Закончив со всеми другими делами, я перешел к апгрейду оружия. Я достал его и заметил, что прочность опасно упала до 8/45. Я подозревал, что это случилось из-за ударов разбойника по корпусу во время нашей последней драки, но апгрейд предмета делал его как новеньким.
Так что я приступил к Починке.
Успех! Верный выстрел улучшен до Смертельно Выстрела уровень 23
Смертельный выстрел
Теперь он казался тяжелым, солидным, крепким оружием. Апгрейд заодно компенсировал большую потерю прочности, так что выглядел он просто зашибись; с девственно-белой тетивой, гладким цевьем, усиленным при магическом сплаве металла с самим деревом, и поблескивающим стимпанковым прицелом сверху. Я снова вернул туда свой самодельный штык и был уверен, что при стычке покрошил бы мобов подходящего уровня.
Главное – у арбалета появилась вторая ячейка приспособлений. К сожалению, мне нужен был пустой ствол и курок, чтобы сделать гранатомет. Я больше не нашел ракетниц, и эти компоненты я не мог скрафтить сам. Элли оказалась права. С тяжелым вздохом я зачехлил арбалет.
– В чем дело? – спросил Игнатиус с тоном, больше напоминающим раздраженный, чем любопытный.
– Я надеялся собрать для арбалета гранатомет, но не могу ни найти запчастей, ни сделать их сам.
– Он тебе нужен?
– Ну, наверное, нет, – сказал я. – Гранаты можно бросать и руками. Просто, ну, одна моя подруга очень хотела, чтобы я его сделал. Она всегда дает отличные советы, – Игнатиус вытерпел этот эмоциональный момент с таким видом, будто его стошнит. – Но, – добавил я, – еще гранатомет – это же так круто!
Игнатиус знающе кивнул, потом поднял палец, и его зеленые волосы встали дыбом. Я так и видел, как у него над головой зажглась лампочка.
– Вот что я тебе скажу, Зоран. Можешь взять мой, – он порылся в своей декомпрессионной сумке и достал оттуда что-то напоминающее миниатюрную пушку; она быстро выросла в его руке и стала широким медным стволом с толстой обоймой для гранат. На меди было выгравировано: «Руки прочь! Собственность его королевского высочества принца Игнатиуса Ярковспыха».
У меня отпала челюсть.
– У тебя… у тебя он просто валялся в кармане?
– Конечно, – сказал Игнатиус, как будто это так же естественно, как иметь вилки в ящике для столовых приборов. – Возможно, в душе я и механаездник, но у какого уважающего себя инженера-гнома не найдется собственного модифицированного гранатомета? Ну же, человек, котелок не варит?
Он протянул мне гранатомет.
Ожидая какого-нибудь трюка или розыгрыша, я осторожно подошел к нему, выглядывая на лице признаки сарказма. Но их не было. Более того – он казался искренне довольным тем, что я получу его вещь.
Я взял гранатомет, повертел в руках и изучил текст.
Ярость Игнатиуса
Интересно, не сам ли гном называл это оружие. Я решил, что так и есть, и улыбнулся при этой мысли. Там же на месте я пришел к четвертому выводу об Игнатиусе Ярковспыхе: он все – таки не такой обалдуй.