На крючке

Я покачал головой, сжал зубы и схватился обеими руками за огромный спусковой рычаг.

Воин перевалил через лестничную площадку, жрец шел прямо за ним и его гигантским щитом. Щитом, который не сумел остановить стрелу размером с копье, которая пробила насквозь его, воина и хилера, которого он прикрывал. Парочка умерла от единственного выстрела.

– Восемнадцать!

– Быстрей, – торопила Элли. – Возвращается патруль. Тебя зажимают в тиски.

Зная, что она права, я подавил внезапное дикое желание продолжать бой.

Я отошел от баллисты, достал огненную руну и влил в нее остатки маны. Дерево разгорелось, и я развернулся, чтобы свалить.

Поскакав по горячему маслу, пытаясь получить как можно меньше урона, я сиганул через стену, развернувшись в полете, выстрелил крюком, который зацепился за каменный край и прервал падение в каком-то метре от земли.

Ошалев от облегчения, с дрожью в коленях я приземлился и побежал к живой изгороди дворцовых садов, надеясь, что люди Азраила потеряют меня в хаосе боя. Я начал петлять, уходя на север, к дверям для слуг, где ранее выходил наружу с Игнатиусом.

Стоило вернуться в холодные тени Башни, я остановился, не в силах отдышаться от измождения. Я рискнул взглянуть через плечо и не увидел погони; похоже, игроки Азраила были слишком заняты тем, чтобы въехать, что сейчас произошло. От обеих баллист еще струился дым – от машин, которые больше не убьют людей.

Но кто-то все-таки пал – возможно, во время резни. Я не успел увидеть всего в разгар сражения.

– Пожалуйста, скажи, что игроки отступают? – попросил я.

– Отступают, – голос Элли застрял где-то между счастьем и тоской. – Ты справился, Зоран. Вряд ли они попытаются повторить. Ты был очень-очень храбрым.

На этих словах мои нервы смирились с тем, что испытание закончено. Я пошатнулся, почувствовав вдруг неуправляемую тошноту. Меня вырвало, и я заляпал желчью белые камни у основания Башни.

Побывать героем по-настоящему до черта страшнее, чем в кино.

– Спасибо, Зоран, правда.

Я сплюнул, утерся.

– Не за что.

– Но, – сказала она мягко, – теперь я прекращаю сопротивление.

– А как же план? Если мы сдадимся сейчас, то все было зря.

– Не зря. Я не могу позволить, чтобы из-за меня умер еще один игрок. Это идет против всего, для чего я создана. Мне стыдно.

– Ты не виновата, – сказала я. В глубине души я знал, что виновата, но что я еще мог ей сказать? Кто бы справился в ее положении лучше?

– Я была лицемерна. Я просила тебя о самоотверженности, когда сама эгоистически держала тебя в Башне. Я поставила собственное самосохранение выше твоего.

– Эй, Элли, это же очень по-человечески. Блин, еще две недели назад я сам только об этом и думал.

Она ничего не сказала, и на миг я решил, что она уже ушла.

– Элли?

– Прощай, Зоран, – сказала она затухающим голосом. – Я рада, что смогла помочь хотя бы тебе. Надеюсь, в реальном мире у тебя все будет лучше, – на последних слабых словах я понял, что она ушла.

– Элли? – сказал я, глупо подняв руку и хватая пустой воздух.

Раньше я никогда не сталкивался со смертью; мои бабушки с дедушками все были живы, у меня никогда не было домашних питомцев. Игрок, который умер перед стеной, задел меня, но это был больше шок, чем скорбь: какой-то неизвестный солдат в бою; все равно что видеть смерть в новостях. Но когда я услышал, как уходит Элли, после всего, мне просто… мне просто стало тяжело.

Она была не настоящая – и в то же время невероятно настоящая. У нее был ее собственный смех; и чувство юмора, когда она хотела им пользоваться. Она боялась, как я. Прямо как я.

Не знаю, сколько я сидел в темных расщелинах у основания Башни.

Но знаю, что я ни о чем больше не думал, пока в новостной трансляции не возникло лицо Азраила.

Глава 30

Азраил явился в ангельском обличье, снова активировав Сферу обмана. Он встал в уверенную позу на своем балконе, заложив руки за спину. Это явно было не только ради меня. Камера демонстрировала внушительные панорамы, крутилась вокруг его великолепных доспехов, блестящего двуручного меча за плечом, задержалась на миг на комнате с высоким сводчатым потолком за его спиной.

Я снова увидел тот серебряный пьедестал с большим хрустальным шаром; игровая консоль, которой пользуются администраторы, когда спаунятся в мире. Так Азраил смог напасть на Элли и контролировать игру.

– Игроки «Ста королевств». Ранее я потребовал не испытывать мое терпение либо решимость. Я предупреждал от чистого сердца. Меня не услышали. В результате один глупый игрок лишился жизни.

Его взгляд стал жестким, светло-голубые глаза холодны, как лед.

– Мы можем поступить так, как вам больше нравится. Вы можете проснуться после всего не более чем с головной болью, а можете предпочесть больше никогда не открыть глаза в реальном мире. Это ваш выбор, но не заблуждайтесь: решаю здесь я.

Передача, похоже, закончилась, камера опустилась, как и плечи Азраила. Но моя собственная трансляция продолжалась, и я не мог ее закрыть. Я смотрел, как обличье паладина тает и появляется истинный рыцарь смерти из нежити.