На нас смотрят Звезды

Щелкнув прикроватный светильник, Иван первым делом свесил ноги. Он успел взглянуть на часы, когда повинуясь инерции от невидимой силы, он оторвался от уходящей из под его тела кровати и невольно вскочил на ноги. Пробыв в подвешенном состоянии долю секунды, он почувствовал как его тело тяжелеет, будто оно наливается свинцом и если б не выпрямленные его ноги, наверное он давно бы уже сидел на полу под тяжестью своего веса.

И снова провал, и снова взвешенное полу невесомое состояние полета. Потом цикл повторялся. И это каждые десять, двенадцать секунд. Пять, шесть раз в минуту или пять, или семь тысяч раз за сутки. Кто однажды испытал это, тот на всю жизнь заболевал морем.

Что-то не то, – думал Иван, – что-то не так. Половина четвертого на часах, еще не вахта старпома, а второго помощника. Да и качает нас как-то не обычно.

Один пролет по трапу он поднимался с остановками и двигался лишь когда судно уходило вниз.

– Ну што тут у вас дети мои? – спросил он, буквально вваливаясь через проем входной двери на мостик.

В рулевой рубке как обычно было темно, хоть глаза наколи. Гудел репитер

гирокомпаса, шумели вентиляторы компьютеров электронных карт и радаров, щелкало реле автопилота управления рулевой машины.

Вот зашипел НАВТЕКС распечатывая очередное навигационное предупреждение. К нему добавился более шумный принтер Инмарсата Си. Ничего необычного для глубокой ночи – рутинные радио передачи.

– Хэави Свэлл господин капитан, – сказал старпом.

– Если не по-украински как обязывает флаг под которым мы бороздим моря на этой посудине, то говорите хотя бы по-русски, – поправил его Иван.

– Необычно высокая зыбь господин капитан, – повторил старпом и поспешил добавить, – скоро снова выйдет Луна и вы сами сможете увидеть.

Зеленый лучик радара бегал по кругу экрана, оставляя необычно огромную засветку. Рефлекторно Иван взялся за ручку потенциометра подавления морских помех, но рукоятка больше не вращалась – она уже стояла на максимуме. И в этот момент за лобовыми иллюминаторами кромешная тьма просветлела. Появились очертания корпуса судна и далее чуть справа по носу лунная дорожка.

Такого он еще ни когда не видел в своей морской практике. Серебро лунной дорожки огромными зигзагами уходило высоко к небесам и там, на гребне волны обрывалось.

– Ни хренна

себе, – он ни когда не матерился и вообще он был уверен в том, что в данный момент он ничего не произнес вслух.

Но все присутствующие в рубке слышали его голос, и от этого у них не стало легче на душе. «Сорри если я сказал это вслух это плохо, – подумал Иван, – нужно контролировать свои эмоции».

Уцепившись двумя руками за поручни, он заворожено наблюдал, как нос судна поднимался на гребень набегающей волны. Высоко висевшая в небе луна опустилась на нок передней мачты, затем еще ниже так, что на желтом диске нок судовой мачты вместе с реей образовали зловещий крест. Затем луна убежала обратно вверх, а на ее месте поднялся стеной бледно голубой вал следующей волны, и удар…

– Ни чего себе, – снова повторил Иван, – почему раньше меня не позвали.?

– Было темно Иван Васильевич, – мямлил второй помощник, – ну болтает нас и болтает, я не тратя времени решил заняться корректурой.

– Сколько раз вам твердить, – оборвал его Иван, – на вахте заниматься только наблюдением и ни каких других дел. Зашел в штурманскую рубку, справил свои дела и снова в наблюдение.

Он всегда так говорил с юмором, чтоб у окружающих сложилось впечатление про моряка как про простого солдата, который зашел за блиндаж и оправился.

– Ну вот, – продолжал второй, – я и позвал старпома.

– Меня нужно было звать, меня.

Иван сам испугался от увиденного. Но он их родной отец и на него устремлены взгляды его подчиненных.

– Как ты думаешь чиф?

– Высота передней мачты семнадцать метров, – отвечал старпом, – учитывая наш крен и дифферент судна, полагаю высота зыби порядка двадцати пяти метров Иван Васильевич.

– Двадцать пять метров, двадцать пять, – бубнил Иван, – корректура, а двадцать пять метров таких волн не бывает, это же целые горы. Цеэлыые? Понимаю, что было темно, можно было не заметить. Если длина волны в пятьсот метров. Амплитуда качки та же и период тот же десять секунд, погодите дети мои.

– Все правильно Иван Васильевич, – подтвердил его опасения старпом

, – скорость волны получается пятьдесят метров в секунду или…

– Сто восемьдесят километров в час. Невероятно, – сказал Иван-, а как ведет барограф?

– После 1350 милибар пошел быстро вниз Иван Васильевич, – голос второго помощника уже не дрожал.

– Хорошо второй, – продолжал Иван, – Разбудите всех членов экипажа и соберите в салоне команды.

– Что будем делать Иван Васильевич? – спросил старпом.

– Думаю в Бискайский залив нам соваться не следует, назад в Дувр мы не успеем, Французам мы не помогут.

– А если за остров Сант Хелиер?.

– Нет, чиф не годится, там сильные приливно-отливные течения, – Иван почесал затылок, будто от этого действа придет прилив крови к голове и в мозгу созреют умные мысли.

– СаусХэмптон?