На окраине города

Счет увеличивался после каждой подачи, и вскоре «противники» вынуждены были уступить место очередной команде. И тут счастье изменило Володе и его товарищам. Коля Зарудный спокойно, почти безошибочно блокировал Володины удары, проявляя при этом удивительное равнодушие. Даже челочка в виде подковки на широком лбу Коли не переместилась ни вправо, ни влево. Вот партнер подбросил мяч Коле «свечкой» вверх. Все уже знали, что за этим последует «гашенье». Знал это и Володя, и едва мяч вернулся к Зарудному, Володя прыгнул с вытянутыми руками вверх. Но Коля с усмешечкой легонько толкнул мяч мимо Володи, на пустое место.

Горелов явно растерялся, начал покрикивать на товарищей, а они от этого играли еще хуже.

Буквально за десять минут разгром Володиной команды был завершен.

Натянуто улыбаясь, Володя вышел с площадки и встал возле столба. «Горечь поражения на глазах у любимой», — улыбнулся Виктор и подошел к юноше.

— Паниковать начали, потому и проиграли, — начал он.

— Бывает, — отвел он взгляд и пожал плечами.

— А играешь ты хорошо, — сказал Лобунько. — Только торопишься и иногда подыгрываешь «на публику», для эффекта. Ты всех хороших игроков у вас знаешь?

— Всех… — сказал Володя, поглядывая на Лену.

«Крепко она тебе в сердце засела», — с участием подумал Виктор и сказал:

— Надо сборную стройки создавать. Кого же включим? В сентябре еще можно и в городе выступить.

— А есть ребята, — Володя неохотно повернулся к Виктору: — Славка Калиныч неплохо играет, Никола Зарудный, который сейчас меня высадил, потом Мишка Чередник. Вот тот здорово режет!

— Чередник?

— Ну да, — кивнул Володя. — Он, еще когда в ФЗО учились, в сборной выступал на городских соревнованиях.

— А почему же сегодня Чередник не играет? Да и вообще — где он?

Володя лукаво посмотрел на Лобунько.

— Не знаю. Наверное, в шалаше лежит, стыдно показываться. Крепко вы ему вчера присадили, смеяться будут над ним.

— А-а, — помрачнев, протянул Виктор и перевел разговор: — Значит, список составишь. Во вторник первую сыгровку проведем. Капитана выберете сами.

— Ладно, — согласился Володька, зорко глянув на группу ребят, столпившихся возле Славки Калиныча. И, не сдержавшись, крикнул:

— Славка! Я набираю новую команду, айда ко мне!

Виктор направился к шалашам. Там Михаил Чередник. С ним надо поговорить, хотя бы для того, чтоб сделать их отношения ясными, понятными.

Михаил Чередник лежал в шалаше на куче веток, прикрытых одеялом, и читал книгу. Увидев Виктора, он нахмурился, но чтения не прервал.

— Здравствуй, Михаил. Что читаешь? — опустился рядом Виктор.

Свет от небольшого отверстия падал на Чередника, и Виктор видел, как пальцы, лежащие на освещенной странице, почти незаметно подрагивали.

Михаил помедлил, затем посмотрел на титул книги и хрипло сказал:

— «Айвенго», Вальтера Скотта, — и откашлялся, почувствовав хрипоту своего голоса.

— С собой привез?

— Нет… Надька дала…

— Шеховцова? — удивился Виктор.

Михаил молча кивнул, но тут же неохотно сказал:

— У нее там целый мешок, она привезла с собой.

И перевернул прочитанную страницу.

«Молодчина Надя», — мельком отметил Виктор. А сам присматривался к лежащему Череднику, решая, в каком тоне говорить с ним.

— Вот что, Михаил, хотя лежачих и не бьют, но с лежачими и не разговаривают, так что ты присядь, — и тверже повторил: — Присядь!

Подчеркнуто неохотно подымался Чередник. В косом взгляде его мгновенно сверкнули гневные огоньки. Виктору сразу стало ясно, что разговор будет тяжелый.

— Как понимать твое вчерашнее поведение? Всем было объявлено, что водку брать нельзя. Никто не взял, а ты? Что это, пренебреженье к моей просьбе? Или ты уже так пристрастился к пьянке, что удержаться трудно? И потом, чем объяснить твое дикое отношение к Кириллу Козликову? Ответь, пожалуйста.

Чередник молчал, отводя взгляд в сторону, а на щеке его, обращенной к Виктору, медленно двигался желвак.

— Что ж, понятно, — презрительно сузил глаза Виктор. — Кроме всего прочего, ты еще и трус, оказывается.

Словно кнутом ожгли Чередника, с такой резкой силой дернулся он к Виктору, бешено сверкнув глазами. Но презрительный и одновременно властный взгляд Виктора остановил его, он медленно сник, и опустив голову, процедил:

— Вы… словами не очень разбрасывайтесь…

— А что, разве это несправедливые слова? — усмехнулся Виктор, и помолчав, добавил: — На мой взгляд — нашкодил, так сумей честно и ответ держать. Или к тебе нужен особый подход? Ошибаешься, Чередник, особого подхода к тебе не будет, — а сам подумал: «Конечно, особый подход здесь как раз и нужен». — Рано или поздно ты поймешь это все, Чередник, да жаль — жизнь можешь всю беспутно потратить, прежде чем дойдешь до мысли, что нянчиться с тобой особенно-то никто не будет. И без тебя у всех забот хватает.

— А я и не прошу, — сердито повел плечами Чередник. — Ну выпил я, пошумел, так разве я преступление перед государством совершил? Люди не то делают, да все с рук сходит.

— Ты любишь фантазировать? — неожиданно спросил Лобунько.

Михаил удивленно вскинул глаза:

— Что?