На острие (СИ)

Он пережидает, опустившись на пол рядом с кроватью. И вздыхает:

— Я все отдам за клан. И за вас, моя госпожа!

С истерикой справилась, теперь бы отдышаться. А тут горько прозвучал вопрос:

— Почему вы предложили это именно мне?

— Да потому что люблю тебя, идиот!

В наступившей тишине не слышно даже дыхания. Она давит на виски, она ошеломляет, сводит с ума. И выдох Кена кажется оглушительным:

— Что вы сказали, госпожа?

Ох, как не хочется повторять! От стыда бы не сгореть. Но у Отани уже приступ самобичевания. Ох уж эти саро! С подчиненными прут напролом, не сомневаясь в собственном величии, а с вышестоящими готовы под землю уйти, лишь бы не оскорбить, не показаться наглыми.

— Госпожа, я недостоин такой милости. Я буду рядом с вами, пока не прогоните. Буду служить до последнего дня, до последнего вздоха. Но стать вашим мужем не могу.

— Тебе не плевать, что скажут остальные?

— Не в этом дело. Ради вас я брошу вызов любому, даже Верховному Совету. Но свадьба без одобрения Главы невозможна.

— Хватит уже, а? Сколько лет ты тащишь на себе весь клан, позволяя Главе играть роль марионетки? Кому, как не тебе дед может доверить своих людей? И свою внучку?

— Лара, вы ничего не знаете!

— Я знаю достаточно. Вот! — вытащить шкатулку с дневниками мамы оказалось делом минуты. Черная с золотом тетрадь лежит сверху, словно нарочно. — Вот здесь, — я сунула ее Кену в руки. — Мама много писала о своей семье. И о Рике Сантар. Знаешь, она так радовалась ее свадьбе. И рождению малыша. Даже сама связала для него одеяльце.

Кен отвернулся. Плечи напряглись, руки сжались в кулаки.

— Она здорова?

— Мама умерла, — глухо ответил Отани. — Но всю жизнь вспоминала наследницу и жалела, что не могла с ней увидеться.

— А ее младший брат? Тэдо Сантар?

— При чем тут дядя? — Кен стремительно обернулся.

— Хотя бы притом что именно его готовили в мужья наследнице. Ты что, не знал?

Отани покачал головой.

— А теперь скажи, если дед был готов выдать свою дочь за брата Рико, то разве свадьба внучки с ее сыном его разозлит?

Кен с видимым усилием разжал кулаки:

— Если вы не против, лучше посоветоваться с дядей.

— Конечно. Мне тоже хочется с ним поговорить. Интересно, какой была мама в молодости?

Оказалось — такой же, как и ее дочь: своевольной и отчаянной. В глазах господина Сантара слились давняя боль, горечь потери и тихая, светлая радость. Казалось, он был счастлив, что нашелся ребенок его обожаемой невесты.

А еще горячо поддержал идею со свадьбой:

— Великолепный план! Госпожа, не слушайте этого охламона, его дело — радоваться, что выбрали именно его. Только нужно провернуть все как можно скорее.

— И по правилам.

— И по правилам. Я соберу Совет Клана. Конечно, если вы не передумали.

Я не передумала.

81

Снова белое кимоно невесты, сложная прическа и безразмерный головной убор, скрывающий волосы и верхнюю часть лица. Высокие деревянные сандалии со скошенной подошвой заставляли косолапить, но в этот раз я не жаловалась: нельзя ныть, если ведешь войну.

А я ее вела. Со всеми: с Кланом, и Первым, и Вторым, с Верховным Советом, с семейством Менети, а главное — с Кеном Отани. Он, хоть и подчинился, смириться не мог.

Я шла по анфиладе внутренних покоев, куда не пускали никого, кто не был бы членом Клана, если у него не имелось особого приглашения. Как сказал Кен, в этих комнатах поверили все, нашли немало жучков, но уничтожать не стали — просто перепрограммировали, и камеры теперь передавали благостные картинки снующих туда-сюда саро, а микрофоны — спокойные разговоры «ни о чем».

— Чтобы подозрений не было.

Я не представляла, какую работу пришлось проделать, чтобы осуществить это за одну ночь. Но то, что смогли — радовало. Значит, люди готовы сражаться за клан.

Оставался сущий пустяк — сделать их своими. Как, пока не знала, и решила начать с малого: думать только о свадьбе.

Совет Клана уже ждал. Меня усадили на возвышение, рядом устроился Кен. Священник в желтой безразмерной одежде начал церемонию, едва все заняли свои места, я даже не успела оглядеться. А потом стало некогда.

Едва прозвучали последние слова ритуала, грянул хор голосов — Старейшины поздравляли нас с Кеном, а его дядя хитро поглядывал то на одного, то на другого. Интересно, чего ему стоило так быстро поменять мнение этих людей — еще вчера многие не желали меня признавать даже внучкой Главы, не то что наследницей.

Большого пира не было — Кен признался, что Совет беспокоился об утечке информации. Я предоставила решать ему — все же муж лучше знает, что нужно клану, недаром столько лет умудрялся скрывать от врагов истинное положение дел.

Но и дед хорош! В нем умер великий актер — так изображать марионетку, послушную воле Второго Клана, лишь бы выиграть время для укрепления своего! Все-таки таким родственником можно гордиться!

А еще… еще у меня появилась новая причина жить: Клан. Мама столько вынесла ради Клана. Да и папу впутала, хотя он знал, на что шел. Теперь сдаться, значит, предать родителей, ради их памяти я обязана одержать победу.