На пепелищах наших домов

Лейтенант разломал второй табурет. Факелов у них оказалось восемь штук: один он взял в руку, остальные зажал под мышкой и выхватил из кобуры пистолет. Азату не особо верилось, что слабый девятимиллиметровый патрон возымеет действие против хитиновой брони «птицеедов», но выбора не было, не стрелять же из автомата с одной руки. Тогда будет больше шансов в себя попасть, чем хоть в кого-нибудь еще.

– Пошли! – скомандовал военный. – Через окно!

В доме действительно становилось слишком жарко и дымно, глотку то и дело раздирал кашель, и Азат воспринял пробежку как избавление. Лейтенант выпрыгнул в проем первым и тут же изо всех сил наподдал с ноги по убегавшему от света пауку. Тактика с факелами действительно сработала – твари боялись и не лезли.

Где-то жалобно замычала корова, заскулила и прекратила лаять одна из собак.

Командир рванул по дороге в сторону дома, который им выделили под ночевку. Теперь было отчетливо слышно, что стреляют именно там.

На земле валялись большие коконы, и Азат прекрасно понимал, что под паутиной находятся трупы селян и их питомцев. Если за годы под влиянием мутаций у тварей не изменился способ питания, то внутренности этих людей и животных медленно растворяются под действием яда, превращаясь в кашу.

Лейтенант остановился у одного из заборов, сунул пистолет в кобуру и выхватил из-под мышки один из факелов. Разжег его от того, который уже горел, размахнулся и швырнул в стог заготовленного трудолюбивыми селянами сена.

Оно занялось практически мгновенно: что-то громко хлопнуло, и огонь взвился почти до небес. Ветер подул, перекинул горящую солому на черепичную крышу избы.

Диаметр освещенной области стал гораздо больше. Твари бессильно прыгали с места на место, щелкали хвостами, не в силах решиться, бросить вызов страху. Хорошо, что ими двигали только инстинкты, а не интеллект.

Лейтенант бросился вперед, даже не доставая пистолет, выхватил второй факел и снова разжег. Азат понял его замысел. Командир собрался сжечь деревню, чтобы отогнать «птицеедов» и, прикрывшись огнем, прорваться на машинах.

– А деревенские? – на бегу спросил у него башкир. – Если кто уцелел? Как они без домов?

– Им не понадобится, – ответил тот. – Ты что, до сих пор не понял? Этот карлик и защищал деревню.

Фрагменты щелкнули, складываясь в картинку. Задача оказалась совсем простой, ведь староста дал все нужное для ее решения. Действительно, пятнадцать лет назад Анна нашла Алешеньку на кладбище. Тогда же, когда мимо проезжали Сармановские беженцы. Скорее всего, карлик был ребенком одной из подвергнувшихся воздействию радиации и мутагенных вирусов жительниц соседнего города.

Увидев, кого родила, мать бросила мелкого умирать, а может, его просто унесли подальше. Старуха подобрала мутанта и выходила, тот оказался псиоником и сдерживал тварей, пока мог.

Поэтому чудовища не совались на территорию Азалакова, делая его благословенной землей, где люди жили, как до Войны. Чуть ли не Швейцария во времена Второй мировой.

И поэтому твари нападали на тех, кто покидал деревню. Алешенька просто отгонял монстров от земли, на которой находился, возможно, даже не осознавая этого. Как не понимали и остальные жители деревни, кроме Ислама, который и пытался по мере сил защитить мутанта и юродивую старуху.

Но как только карлик погиб, внушение рассеялось, а голодные порождения новой природы, ждавшие своего часа, тут же воспользовались этим.

Башкиру вдруг захотелось хлопнуть себя по лбу от досады или зло выругаться. Теперь на их совести жизни обитателей целой деревни. Да, он не знал толком ничего о них, может быть, азалаковцы были ужасными людьми, возможно, болели в свое время за казанский «Рубин». Но они спокойно жили в течение двадцати лет после того, как весь мир пал и сгорел в атомном пламени.

А теперь медленно растворяются в паучьих коконах.

Лейтенант снова остановился и швырнул один из факелов на очередной сеновал, который весело вспыхнул. Они продолжили свой безумный забег.

Стрельба была слышна уже за углом. Азат испугался, что если они вот так вот выскочат, то их попросту расстреляют свои же, но сказать ничего не успел. Через десяток секунд троица выбежала на перпендикулярную улицу.

Их отряд держался, все были живы и на первый взгляд даже целы. Вокруг освещенного фарами пространства валялись разорванные в клочья трупы пауков – целая гора. Сейчас, присмотревшись к ним, Азат понял, что они были не настолько одинаковыми, как ему показалось сначала. Некоторые не имели жала и значительно уступали другим в размерах. Почему-то башкиру подумалось, что это проявления полового диморфизма, только неясно, кто самцы, а кто самки.

– Живы! – ликующе крикнул Ершов. – Слышишь, Бельский, я же говорил, что эти выберутся.

Лейтенант, не сказав ни слова, один за другим швырнул два факела в окна предназначенного им под ночлег дома. Пламя поднялось по занавескам, охватило рамы и стало медленно пожирать неподатливый сруб.