На пепелищах наших домов

– Ага, сейчас пожрем да поедем, – ответил Азат. – Туалет в крайней смотровой яме, там спуск увидишь, не удивляйся, потом все объясню. Бери тарелку, ложку да подходи ко всем.

– Ладно. – Никита потянулся и принялся выбираться из машины.

Башкир залез в салон «козлика», отыскал там свой вещмешок и нашел в нем железную миску и ложку. Подумал и переложил на место сумку Баранова, которую достал ночью.

Борн уже успел разбудить своих товарищей, они даже устроили очередь к «туалету». Азат решил не ждать остальных, щедро наложил себе гречки, сдобрив ее изрядной порцией тушенки. Экономить смысла не было, как и голодать перед боем. В то, что им снова посчастливится встретить в этих мертвых землях живых людей, никто уже не верил.

А если уж снова придется схлестнуться с тварями… Какая разница, если они на куски порвут, как Ершова, то перитонита можно уже не бояться.

Азат стащил с себя и подложил на пол бронежилет, уселся на него, чтобы о холодный бетон задницу не морозить, и принялся есть. Странное было ощущение: вроде и вкусно, но при этом кусок в глотку не лез.

Остальные, похоже, чувствовали то же самое. Разве что Бельский не высказывал особого волнения, сидел и спокойно поглощал пищу. Что-то в нем было не так, нечто страшное таилось за его выдержкой. Приходилось ему уже умирать, точно приходилось. Но ведь и остальные все – бывалые мужики, мародеры со стажем, кроме Азата, разве что.

С другой стороны, толку с того стажа в борьбе со слепым случаем? И Ершов, и уж тем более Баранов были гораздо опытнее, чем башкир. Только сейчас они валяются там, за воротами гаража пожарной части. Или уже нет, может, их давно собаки съели.

– Дальше поедем через Альметьевск, – сказал Бельский, не прерывая трапезы. – Седой говорил, что город пустой, даже твари им там не встретились. Как на пепелище въехали, словно отрезало.

– Не знаю, – мотнул головой лейтенант, свинтив крышечку у своей фляги. – Азат уже вчера сказал все, что думает. И я с ним согласен, гонят «менталы» на нас тварей. Так что на покой я не рассчитывал бы.

– И к чему ты ведешь? – спросил «крепостной».

Военный приложился к фляге и сделал несколько больших глотков. Оторвался от горлышка, криво усмехнулся.

– Да ни к чему не веду, наши люди-то до сих пор у вас. И если даже мы сейчас вас завалили бы, то толку? Что нам, возвращаться и «Крепость» штурмом брать?

– Кто еще кого завалил бы, – пробормотал Борн, но на его слова никто не обратил внимания.

– Короче, я тебе не доверяю. Вернее, вам всем, но тебе в особенности. Так что один из ваших теперь поедет с нами в машине.

– С чего бы? – поднялся Иван.

– Ты-то куда дергаешься, ты за водителя у вас в команде, значит, и дальше будешь баранку крутить. А у нас Шмель за рулем сидит, Азата за пулемет не пустишь, не смотрите на возраст, он по боевому стажу самый молодой. А нам пулеметчик нужен.

– Ты прав. – Бельский кивнул. – На пулемете кто-то точно сидеть должен, лучше два ствола будет, чем один. Да и за фоном следить опять же… Из крупняка стрелять у нас обучены все. Борн, Савва, кто из вас готов?

– Лучше Савва, – ответил за них двоих лейтенант. – Потому что я тебе не доверяю. А Савва, насколько я успел заметить, с Дмитрием в очень хороших отношениях, что-то вроде адъютанта. Так что, думаю, ты дважды поразмыслишь, прежде чем приказать расстрелять нашу машину.

Наступило молчание. Савва поднял голову, Иван вновь подался вперед, будто готовился к драке. Что это с ним, вчера он не был настолько прытким. Неужели от шока отошел?

Лейтенант выглядел спокойным и с непроницаемым выражением лица смотрел прямо в глаза Бельскому. Физиономия того же превратилось в уродливую, шрамированную, но абсолютно безэмоциональную маску.

– Знаешь, я бы и так не стал, – наконец ответил он. – Но если тебе хочется так думать – думай.

Каша настолько потеряла вкус, что стала отдавать чем-то больничным, вроде стерильной ваты. С трудом запихав в себя последние две ложки, Азат напился из фляги и ополоснул посуду, начисто вытер ее полотенцем. Остальные тоже потихоньку заканчивали завтракать. Кастрюлю и котелок им так и не удалось опустошить, поэтому башкир перелил остатки тушняка к каше и закрыл крышкой. Все-таки дно плоское, меньше шансов, что содержимое выльется во время езды. Как ни жалуйся на запах в старых машинах, но от гречки с мясом он лучше не станет точно.

Борн молча взялся отмывать котелок содой, остальные доедали порции и собирались. Савва закончил вторым после Азата, поднялся, посмотрел на своего командира.

– Вещмешок перенеси к ним, – ответил Бельский на его неозвученный вопрос. – Делай, что тебе лейтенант скажет.

– За пулемет встанешь, раз уж обучен, – продолжил за него военный. – Возьмешь радиометр, будешь периодически посматривать на фон. Если вдруг начинает расти, стучишь в форточку, говоришь, что и как. Самое главное – по сторонам поглядывай, если увидишь тварей, маякуй. Но стрелять, только если они проявляют агрессию.

– Понял.