На пиру богов

Беженец. Позвольте вас спросить, если бы Флорентийский Собор не был отвергнут и опротестован на местах, мог ли бы он оставаться признанным в качестве Вселенского собора, каковым формально он бесспорно является не менее всякого другого Вселенского собора?

Светский богослов. Отказываюсь ответить на подобный вопрос, делающий невозможное допущение. Если бы да кабы да во рту росли бобы.

Беженец. А я настаиваю на своем вопросе, потому что он необходимо вытекает из логического расчленения нашего вопроса, и ваш отказ понимаю в смысле бессилия или невозможности дать на него ответ отрицательный. Единственное, что могло бы его аннулировать, это новый, Вселенский же, ad hoc созданный Собор, которого доселе не было.

Светский богослов

. Да разве же может быть Собор с еретиками? Кое общение Христа с Велиаром?

Беженец. Вы свою личную точку зрения, очевидно не церковную, выдаете за голос Церкви, которая в лице представителей

всех Поместных Церквей пошла на эти разговоры, не исключая и Марка Ефесского, стало быть, она тем самым засвидетельствовала, что она считает западных христиан не отпавшими еретиками, с которыми у Церкви действительно не может быть ни общения, ни разговора, но одной из сторон в церковном споре. Каков же иной animus[87] мог быть у ехавших в Феррару и во Флоренцию? Уния, воссоединение расколовшихся частей Церкви, своего рода «единоверие», которое может быть только между единоверцами. А потому снова повторяю, что и судить о Флорентийском Соборе по существу и со властию мог бы лишь новый Вселенский собор, такого же состава. Ведь с Западной Церковью с того времени не произошло никаких существенных перемен, чтобы можно было утверждать, что она уже не та, что в 1439 году и за это время отпала от кафолического единоверия. Этого нет, стало быть, логика не в вашу пользу. Я, впрочем, такую возможность постулирую лишь теоретически, потому что на самом деле я совершенно не допускаю, чтобы один Вселенский собор мог отменить другой, чего и не бывало в истории, но подтвердить его, особенно в виду колебаний, он может (как это сделал, например, Фотианский Собор 876 года, у греков Восьмой Вселенский относительно Седьмого Вселенского), и такой Вселенский собор для подтверждения

Флорентийского, конечно, был бы нужен и полезен, хотя сейчас я еще не хочу об этом говорить.

Светский богослов. Флорентийский лже-Собор был совершенно достаточно аннулирован, если только он в этом нуждался, потому что и по существу был ничтожен, и не имел никакой силы как незаконное сборище в общении с еретиками. Все Православные Церкви его осудили, отвергли и предали его законному забвению, из которого вы первый его теперь почему-то столь странно извлекаете.

Беженец. Странность эта диктуется мне моей церковной совестью, которая не может примириться с раскольническим произволом в церковных делах. Ну где же, и когда же, и кем же было переобсуждено и отвергнуто все богатое догматическое содержание Флорентийского Собора, когда даже и научная-то его история доселе не написана?

Светский богослов. Поочередно все Православные Церкви, с русской включительно, отрясли прах от этого лже-Собора: прежде всего, Восточные Патриархи – Антиохийский, Иерусалимский и Александрийский, узнав о том, что произошло во Флоренции, анафематствовали унию еще в 1443 году, в Византии народ дружно восстал против униатствовавшего императора и его ставленников-униатов на патриаршем престоле: Митрофана (до 1441 года), а затем Григория III (1445–1451 гг.), не хотел иметь общения с ними, и, когда при последнем императоре Константине XII, Святая София была осквернена празднованием унии и торжественным поминовением Папы (12 декабря 1453 года), в присутствии пресловутого «кардинала» Исидора, бывшего Киевского, и до трехсот духовных лиц, то ответом неба на это осквернение было – падение Византии и превращение Великой Софии в мечеть.

Беженец. Неисповедимы пути Божий, и по крайней мере в такой же степени мотивирована и противоположная точка зрения, по которой Византия пала именно вследствие кары за неприятие унии, народ отдан под турецкое владычество, которое открыто предпочел духовной власти Рима. Каждый по-своему понимает событие. Но можно ли ссылаться на непокорную и мятежную царьградскую чернь, которая сыздавна была развращена вмешательством в недоступные ей богословские вопросы, неистовствовала в иконоборчестве, не допустив собраться в Константинополе Седьмому Вселенскому собору, и так далее. И, разумеется, на этой почве легко могла действовать демагогия, разжигание национальных страстей и неистребимого греческого самомнения, порока обнищавших детей некогда богатых отцов. Но, главное, разве же допустимо это, разве имеет каноническую силу это признание без Собора, враздробь, Вселенского собора?