На пиру богов

А затем считается неопровержимым, что Церковь Христова и есть именно Русская Церковь (синодальная, старообрядческая, патриаршая, живая) и что народ этот русский (философия Шатова у Достоевского, общая, в сущности, для всего славянофильства), и делается затем соответствующее заключение. Между тем неверна или по крайней мере неточна и большая посылка, потому что обетование Церкви совершенно не относится к земному ее благополучию, а означает лишь, что всегда

на земле сохранится полнота благодатных даров и чистота церковного учения, хотя внешне при этом Церковь может быть, и даже наверное, будет гонима. Вполне неверна вторая посылка, составляющая самую суть «греко-российства», церковного «филетизма» или национализма во всех его вариантах, от горделивого фотианства Византии до нашего старообрядчества: Церковь не связана ни с каким одним народом, как это было в Ветхом Завете с одним только избранным народом. Иудаизм этот в христианстве преодолевается, и Церковь является – во исполнение заповеди «шедше научите вся языки» – всенародной или сверхнародной, и никакой народ не имеет права считать Церковь своей, а себя Ее народом и исключительным носителем, что составляет настоящую ересь в учении о Церкви, которая не была осуждена только потому, что не выступает сознательно и открыто, а лишь эмоционально и прикровенно (кроме совершенно открытого ветхозаветного иудаизма в христианстве апостольского века). Итак, ни Русская Церковь не есть Церковь, как таковая, во всей Ее полноте, и Христос есть Царь и Владыка всей твари и всех племен и языков, но отнюдь не «русский бог» или «русский Христос», ни русский народ не связан со своею Церковью узами нерасторжимости: он может расторгнуть этот союз. Правда, это означает и его историческую погибель: никакой народ не может безнаказанно совершить над собой религиозное самоубийство, а особенно русский народ, потому что для него – разумеется, не без воли Божией, хотя в этом нет еще положительных признаков определенного мессианства – при полном отсутствии культурного наследства или просвещения до христианства и вне христианства, во тьме варварства христианство явилось единственной воспитательной и культурной силой. Это факт объективный и бесспорный, что крещение для россов вместе с тем открыло доступ и к начаткам просвещения и культуры, которая никогда не становилась столь сильна, как у западных народов, чтобы приобрести известную устойчивость и в некоторых пределах даже независимость от религии. Одним словом, судьбы русского народа в его руках, ему дана свобода жить и умереть, как даже избранному народу Божию пророк его, в предсмертном завещании, предлагал тот же выбор – как раз Владимир Соловьев этими словами Моисея говорит о русском народе в предисловии к «Национальному вопросу в России». Великий по своим размерам, дарованиям, а потому и задачам, русский народ

может

погибнуть для истории и в настоящее время переживает настоящий кризис своего бытия и подвергается подобной опасности, это надо до конца и глубины осознать. А так же и Русская Церковь, которая может разложиться и иссохнуть, растекшись в ручейки, болотца, секты.

Светский богослов. Значит, Господь Бог ошибся, создавая православную Русь и ей вверяя сокровища Православия! Нет, избрания Божия непреложны.