На похоронах Хайли Лайкли никто не плакал

– Хорошо, но мне не хотелось бы, чтобы вы ходили на место работы брата.

– Почему?

– Не хочу, чтобы там всё взбаламутилось.

– Понимаю, но ведь начальство и сослуживцы всё равно узнают о том, что ваш брат задержан.

– Это так, – нехотя согласилась Мамонтова, – но всё-таки…

– Хорошо, пока мы это отложим. Если визит всё-таки понадобится, я предварительно свяжусь с вами. Пишите, – Мирослава пододвинула клиентке чистый лист бумаги.

Ольга Владимировна кивнула, из её груди вырвался вздох облегчения.

Мамонтова послушно написала всё, что потребовала детектив.

А потом сказала, – Вы должны убедить следствие, что мой брат не виновен!

– Ольга Владимировна! Мы можем взяться за это дело только с тем условием, что в задачу нашего детективного агентства будет входить обнаружение настоящего убийцы. А убеждением следствия в невиновности клиента занимается адвокат. Может вам обратиться к нему?

– Нет! Я согласна на ваши условия.

– Адвоката брату, я, конечно, найму, – быстро добавила она, – а вы ищите убийцу.

– Договорились. Договор вы подпишете в приёмной. Оставьте все ваши координаты.

– Да, хорошо.

* * *

– Ну, вот, – сказала Мирослава Морису, выходя из кабинета и садясь в приёмной в кресло напротив него, – у нас появилось новое дело.

– И просматриваются перспективы? – спросил он.

– Весьма туманные. Начать хочу с сослуживцев Поликарпова, а потом поговорю с его друзьями. Правда я обещала не ходить к нему на работу…

– А как же?

– Попробую поговорить с некоторыми из них на нейтральной территории.

– Надеюсь, что это случится завтра?

– Да, а сегодня я хотела бы поехать в Старый город, походить по пешеходной улице, послушать перешёптывание фонтанов, а потом посидеть в кафе на набережной.

– А может, махнём в лес? – спросил Морис, – ведь здесь совсем рядом и есть всё, что вы любите, за исключением кафе, разумеется, – улыбнулся Морис.

Ага, – согласилась Мирослава, – но там есть ещё то, что я не люблю.

– Например?

– Например, клещи! Ты забыл.

– Да, вылетело из головы, – согласился Морис.

Он вспомнил, что на обработку коттеджного посёлка и прилегающих к нему земель деньги они сдали ещё ранней весной, когда всюду лежал снег.

Потом была обработка, и их заверили, что на птичек, бабочек, шмелей и стрекоз, а тем более на кота, препараты, применяемые для истребления клещей, не окажут никакого вредного влияния.

– А на ежей и жаб? – уточнила Мирослава.

– Точно так же, – отозвался молодой человек со строгим деловым лицом.

– Хорошо едем в Старый город, – сдался Морис.

Он встал из-за стола и прихватил с собой какую-то книгу.

– Что это у тебя? – спросила Мирослава.

– Константин Леонтьев.

– Константин Леонтьев?

– А что вы так удивляетесь? – пожал плечами Морис, – постигаю русскую душу.

– А до повести «Египетский голубь» ты дошёл?

– Нет ещё. Там есть что-то особенное?

– Ну, как тебе сказать, – загадочно улыбнулась Мирослава, а потом, решив не мучить партнёра, объяснила, – там кроме любви героя к жене греческого купца, Леонтьев описывает случай, который произошёл не только с его литературным героем, но и с ним лично.

– Он влюбился?

– Возможно, но не в этом суть.

– А в чём?

– Однажды не стерпев дерзости французского консула, неуважительно говорившего о России, Леонтьев ударил его хлыстом.

– Ого!

– Надо сказать, что дело происходило в канцелярии консула.

– Надо думать, что консул этого не ожидал.

– Ты сам же говорил о загадочной русской душе.

– И что стало с Леонтьевым?

– Ничего особенного, – пожала плечами Мирослава, – главное в том, что, несмотря на то, что у Леонтьева были определённые неприятности на службе, он считал этот эпизод своей жизни «самым жизнерадостным воспоминанием».

– Я, кажется, понимаю, – проговорил задумчиво Морис, – но…

– Что но?

– Как не силюсь, не могу представить, как Небензя или тот же Яковлев охаживает хлыстом Бориса…

– Это потому, что ни у Небензи, ни у Яковлева нет хлыста, – серьёзно ответила Мирослава.

Но когда Морис удивлённо посмотрел на неё, она весело расхохоталась.

Остаток дня пролетел незаметно.

А уже на следующее утро детективы приступили к работе.

Морис должен был прошерстить весь интернет в поисках сведений о фигурантах дела.

А Мирослава сначала поехала место происшествия и хорошенько осмотрела его.

Она отыскала водителя мусоровоза Степана Ордынцева, который обнаружил труп Майской.

Сначала он отказывался с ней говорить, но потом, подумав, что от него не убудет, Степан рассказал Мирославе, как нашёл спальный мешок, как приоткрыл его и какой его обуял ужас от увиденного.

– А вы раньше не были знакомы с Майской?

– Упаси господи! – перекрестился Степан.

– Может быть, она выносила мусор, а вы…

– Нет, нет, – быстро перебил её Ордынцев, – я же приезжаю ранёхонько. Даже стрижи ещё почивают, – он указал пальцем в небо.

– Выходит, что вы и с другими жильцами не знакомы?

– Ни с кем, – подтвердил Ордынцев и поправился, – до того случая.

– А потом?

– В то утро с некоторыми пришлось познакомиться, – вздохнул Степан, невольно вспоминая всё, что ему пришлось пережить.

– Вы не помните, в каком состоянии был спальный мешок?

– В смысле?

– Старый? Новый?