На пути к мечте

– Чего? – искренне удивляюсь я. Она пожимает плечами:

– Ну а что? Скажешь предкам, что у кого-нибудь из друзей ночуешь, а сам переночуешь у нас. Не будешь же ты по правде друзей среди ночи дергать. А у нас места всем хватит. Скажи, Дейви?

Я ожидаю, что старший брат не согласится со взбалмошной сестрой, но Дейв медленно кивает:

– Пожалуй, ты права, мелкая.

– Я не мелкая! – привычно огрызается Саша.

– Ребят, я правильно понял – вас не смущает, что совершенно незнакомый парень будет ночевать у вас дома? – уточняю я. Саша прищуривается:

– Ну, предположим, ты не совершенно незнакомый, ты Ритин па… друг. Рита доверяет тебе, а мы доверяем Рите, нам этого достаточно.

Энди и Дейв согласно кивают.

– Соглашайся, – тихо говорит молчавшая доселе Рита, беря меня под руку. Как я могу отказаться после этого?

– Спасибо, ребята, – говорю я, обращаясь сразу ко всем троим. Дейв великодушно машет рукой, а Саша весело говорит:

– Свои люди – сочтемся! Пойдем пока к нам?

– Не могу, – отказываюсь я, – мне нужно домой за гитарой смотаться. Давайте я вас заберу… скажем, в девять?

– У меня есть машина, – говорит Дейв. – Мы сами приедем к клубу, скажи только адрес.

Ах да, точно. Я и забыл про его внедорожник.

– Тогда позвони мне, как приедете, я вас встречу, – обращаюсь я к Рите, пока скидываю ей в мессенджере местоположение клуба. – Со служебного входа.

Она вскидывает на меня глаза:

– Конечно.

Мне чудится, будто она хочет сказать что-то еще, но она оглядывается на друзей и только коротко улыбается мне. Когда я отъезжаю, в зеркало заднего вида я вижу, как она провожает меня глазами.

11

Рита

Итак, это случается. Я позволяю себе открыто показывать эмоции и, кажется, с потрохами выдаю себя и свои чувства Стасу. Но я не могу иначе. Утром, когда он примчался ко мне, сбежав с урока, и я увидела его глаза, полные тревоги, я не могла не обнять его. Не могла не прижаться к нему, когда он заявил, что сам отвезёт меня куда угодно. Днем, когда Лео нашёл меня после уроков и рассказал, что Стас прямо на уроке подрался с Раевским, а потом уехал к отцу, я не могла не сойти с ума от беспокойства. Не могла не звонить и не переживать, почему он не берет трубку. А когда увидела его, живого и здорового, входящего в фойе, не могла не броситься к нему и теперь уже самой не смотреть на него с тревогой. Не могла не обнять так крепко, что казалось, он должен сломаться пополам от силы моих объятий. Не могла не прижиматься к нему всем телом, слушая частое биение его сердца. Он подрался из-за меня, и его стремление защищать меня было таким трогательным, что нежность, которую я испытывала, выплескивалась из меня, как кипящая вода из кастрюли. Я больше не могу справляться с собой, во всяком случае, делаю это очень плохо. И сейчас, сидя у стойки в заполненном клубе, в зале, мерцающем неоновым светом, и глядя на сцену, на которой в обнимку с гитарой на высоком стуле сидит Стас, я все яснее осознаю: я не только не могу, я попросту не хочу больше этого делать.

Когда полчаса назад мы приехали к клубу и увидели очередь перед входом, я поймала себя на ощущении, будто приехала на концерт суперизвестной звезды. А когда после моего звонка улыбающийся Стас встретил нас возле чёрного входа и повёл по бесконечным извилистым коридорам, я, шагая за ним, подумала, что очень хочу, чтобы он и стал именно такой суперзвездой. Он переоделся и был не в утренней рубашке, а в простой белой футболке и мягком вязаном кардигане бежевого цвета – и казался таким домашним, простым, уютным. Но вместе с тем он так уверенно двигался, ему улыбался каждый встреченный нами по дороге, с ним здоровались за руку, обменивались репликами, и понятно было, что в этой непривычной для меня атмосфере он чувствует себя как рыба в воде. Он показал нам гримерку, в которой колготилось множество народа – и парней, и девчонок, – познакомил с юрким черноглазым парнем, который не выпускал из рук телефон, – тем самым Дэном, который звонил ему пару часов назад, – и провел по всем помещениям клуба. Танцпол, сцена, приватные комнаты, столики, барная стойка, диванчики… От обилия новых впечатлений у меня кружилась голова. И везде – кроме служебных комнат, конечно, – везде в глаза бил мигающий, яркий неоновый свет. Сложно представить, как к такому можно привыкнуть, но завсегдатаи клуба, похоже, чувствовали себя превосходно. Да и Стас не обращал внимания на яркие огни, спокойно рассказывая и показывая, где что находится. Впрочем, его-то можно отнести к завсегдатаям, если он проводит здесь каждые выходные, но я была в клубе в первый раз в жизни, и с непривычки у меня даже разболелась голова.