На развалинах мира

Наступившее тепло опять сменилось на холодный ветер севера, и мне, в который уже раз, пришлось облачиться в теплую одежду. Смены погоды происходили так быстро, что приспособиться к ним было невозможно. Многие языки пламени, ранее бившие из расщелин, угасли. Та же участь постигла и водяные гейзеры. Тот гейзер, находившийся недалеко от холма, где я набирал воду, уменьшился в размерах, стал заметно слаќбее и больше не был горячим. Ожидая, что этот источник воды может иссякнуть, как и прочие, я наполнил обе бочки, а, заодно, и все пустые ведра. Если пропадет и ручей – с водой возникнут большие проблемы. В отличие от поверхности, в самом подвале слишком холодно не было. Отчасти, оттого, что он находился далеко от поверхности, а, в основном – потому что в отделенных от остальной части хранилища, жилых отсеках, я поддерживал постоянное горение очага. При этом, в тех комнатах, где были продукты, температура не превышала трех-четырех градусов – как раз, то, что и требовалось для их длительного хранения…

Мои запасы были все ещё впечатляющими – наши, совместные со щенком, усилия, почти не убавили содержимого подвала. Я как раз перебирал банки, откладывая те, которые собирался взять с собой, как вдруг, мой пес вскочил и выбежал в лаз, заходясь в истошном лае. Сшибая всё на своём пути, я выскочил вслед за ним. Привычка, и некоторый опыт прошлых дней, заставили меня на бегу захватить с собой лук и колчан со стрелами. Щенок стоял у самого выхода, не решаясь выйти совсем, и, зло оскалив пасть, смотрел наружу. Я отодвинул его в сторону, выглянул сам – и почувствовал такое же ошеломление, какое овладело собакой. Возле самого края ямы, в которую я иногда сбрасывал мусор, я увидел ворону – грязную, со слипшимися и частично разодранными перьями. Она взъерошила их, точь-в-точь, как вздыбливается шерсть у кошек, в минуты крайнего испуга, и громко каркнула. Я остолбенело, смотрел на нее, не веря своим глазам. Да, это была ворона – но таких ворон я ещё не видел! Но, удивляться, пусть даже и этому, не стал. Следовало ожидать, что когда ни будь, нечто подобное увидеть придётся. Она была размером с большую овчарку! Крылья с серыми и чёрными подпалинами, чёрная и блестящая голова, внимательные и настороженные глазки-бусинки… Все знакомо, все привычно – только, всё это, крайне больших размеров, и потому, пугающе и отвратительно.

– Вот значит, какие вы теперь стали…

Ворона каркнула, повернув ко мне голову так, будто у неё не было костей – почти на девяносто градусов. Одновременно она щелкнула клювом – это было, похоже, как если бы одним концом железа протянули по другому…

– Яра-а.. Крак!

Она дёрнула лапой. Я невольно посмотрел вниз. Они у нее заканчивались когтями, способными без особого труда, разорвать моего щенка на части. Клюв вороны, был им под стать – тоже, очень большой, крепкий и слегка туповатый. Когда она ударила им по банке, я увидел, как от жести полетели клочья… Таким клювом не проблема раздробить даже самые толстые кости!

Она расправила крылья, словно собираясь улететь.

– Кра-а!

Щенок гавкнул на птицу, поднял шерсть на загривке и прижался ко мне. Да, этот враг был даже опаснее крысы. И, хоть на его счету уже была одна победа, но сейчас пес вёл себя вполне разумно – он не бросался на ворону и не пытался на неё напасть, сознавая, что его шансы очень малы, в столкновении с этим монстром. Та, в свою очередь, тоже прекрасно это понимала и, не спеша, копалась в банках, пытаясь найти чем поживиться.

– Да, Черный… Нарвались бы мы на стаю таких, в поле – и костей наших не собрать. Крысы не в радость, а эти – не лучше. Одна она, или нет?

Она восседала на краю ямы, очень мрачная и нахохленная, будто на неё, только что, вылили ушат холодной воды. Её чёрный глаз неотрывно следил за нами, фиксируя каждое наше движение. Мне было не по себе. Привыкнув к этим птицам, в изобилии водившимся в городе, я с трудом узнавал в ней ту же самую породу – а, тем не менее, это было именно так! И опять, ее величина не давала сомнений в том, что пропитание она ищет не только на помойках… Она не порывалась улетать, а щенок, видя, что я не приветствую его устремления облаять громадную птицу, стал делать вид, что она его вовсе не интересует. Хотя, по его настороженным глазам, я видел, что соседство с такой летающей крепостью, ему совсем не по душе. То же испытывал и я сам. Величина ворона делала его опасным. Монстр переступил с лапы на лапу – комья земли посыпались в яму, а я представил себе, как эти когти вонзаются в тело! Попадись ему со спины – и повернуться не успеешь! Одного удара этим клювом будет достаточно, чтобы проломить голову насквозь. А когти способны разодрать рёбра с такой же лёгкостью, как это можно было бы сделать с помощью топора.