На развалинах мира

Факел я потушил. Во-первых, хотел сберечь себе возможность применить его, когда он понадобится, во-вторых, не решался тратить спички напрасно. Второй возможности, найти что-либо подобное, у меня уже могло и не быть. Я прошагал по трубе около трехсот шагов, пока не уперся рукой в преграду. Это была сетка, перекрывающая всю трубу. Я пнул ее ногой – она слегка поддалась. Скорее всего, она была предназначена для того, чтобы здесь задерживался всякий мусор, который мог быть засосан мощными вентиляторами вовнутрь. А раз так – то, где-то рядом, должно быть и место, откуда этот мусор извлекают смотрители. Я вновь чиркнул спичкой… Мое предположение оправдалось полностью – в стене оказалась дверца. Но все мои попытки ее открыть ничего не дали. Она была наглухо задраена с противоположной стороны, а мои попытки ее выбить и сорвать с петель ничего не принесли. Судьба еще раз жестоко подшутила надо мной. Либо эту дверь так задумали ее проектировщики, либо ее сплющило давлением. Что бы тому, не было причиной – мне сквозь нее не пройти. Оставалось только продолжать движение вперед – через сетку. Я закричал, специально, чтобы узнать, насколько далеко может проникнуть эхо. На этот раз мой голос не увяз, а унесся далеко. Оставалось лишь сорвать сетку, чтобы в который раз продолжить свое стремление спастись и выбраться из этой темницы. После всего пережитого темнота уже не пугала, и я перестал чиркать спичками. Все, что хотел, я уже увидел. Сетка отошла со своего места достаточно просто. Мне повезло – она была сварена не из прутьев и хоть с трудом, но ее можно было порвать. Я зло дергал ее руками и добился того, что она вылезла в одном месте. Мне этого хватило, чтобы пролезть, добавив к своим порезам и ссадинам, еще несколько. А сразу за сеткой оказался провал. Я едва не угодил в него, и лишь знакомое чувство, проявившееся впервые наверху, удержало меня от рокового шага. Словно кто-то незримый удержал меня от того, чтобы опустить ногу… Я внезапно напрягся и подумал, что впереди не так уж и свободно. Решив довериться этому неосознанному чувству, я осторожно пошарил впереди себя ногой. Колодец кончился. Вернее, он принял именно такие формы, какие и должны были у него быть. Горизонтальная труба превратилась в вертикальную. Осторожно продвигаясь по ее краю, я нашел то, что искал – поручни от лестницы, ведущие вниз. Раздумывал я недолго – если нет подъема, то пусть будет спуск. Он тоже должен был, куда ни будь, меня вывести – если на том конце опять не встретится новый завал. Перекинув ноги сквозь парапет, я ухватился за скобы, и стал спускаться. Это продолжалось довольно долго. Мне пришлось несколько раз останавливаться и отдыхать. Шахта вела глубоко вниз, и я стал опасаться того, что просто не смогу спуститься и сорвусь. Но бесконечный спуск все же кончился. Я оперся ногой о твердую поверхность и в изнеможении сел прямо на бетон.

Это тоже было замкнутое помещение, но несколько больших размеров, чем сам колодец. Спички помогли мне увидеть, что в одном месте вновь находится сетка, наподобие той, которую я вырвал наверху. А за ней темнело что-то массивное, с неясными очертаниями. Не желая расходовать спички, я вставил в сетку клочок ткани и обошел дно колодца вдоль стены, пока не вернулся к тому же месту, с которого начал обход. Иного выхода не было. По всей видимости, здесь кончалась – или наоборот, начиналась, вентиляционная шахта. Она должна была, каким-то образом сообщаться с линией метрополитена. Я немного отдохнул и, вцепившись в решетку, стал ее дергать и трясти. Та не поддалась ни на йоту. В конце концов, мне пришлось выломать одну скобу из лестницы и ею пробить себе отверстие, достаточное для того, чтобы пролезть сквозь него наружу. Как я и ожидал, за сеткой обнаружились лопасти громадного вентилятора, и я, убедившись в том, что уж их то ни за что не отодвинуть, стал пробивать скобой жестяную обшивку сбоку, от лопастей. Гул от ударов убедил меня в том, что я поступаю верно – там должно было находиться пустое пространство. Пробив дыру, я сразу понял, что воздух в метрополитене уже сильно отличается от того, которым я дышал здесь – он был насыщен пылью, и та стала скрипеть у меня на зубах. Было очевидно, что столь крупный двигатель не мог быть подвешен просто к потолку – для таких предметов всегда делают площадку, на которой их и устанавливают. Так и оказалось. Площадка была небольшой. В одном месте я нашел приваренную металлическую лестницу и по ней спустился вниз. Сделав несколько шагов, я наткнулся на ряд толстых кабелей, и едва не упал, споткнувшись об стальной рельс. Итак, я оказался прав – это было метро…