На развалинах мира

Я чувствовал себя разведчиком. Только не было тех, кому я мог рассказать, про все, что я видел. Но, даже если вокруг – одна, невероятно огромная зона, я хотел ее пройти, чтобы быть уверенным в этом до конца. Но вряд ли это было зоной. Где-то впереди, сливаясь с тучами, улегшимися прямо на вершины, вздымались ввысь скалы. На них отсутствовал снег – я уже хорошо различал это. По настоящему, до них было еще около двадцати километров, не более. И, если бы видимость, была не настолько скудной, я мог бы разглядеть практически все в округе, не предпринимая таких усердных попыток, все обойти самому. Но у меня не было такой возможности. Мир, ограниченный горизонтом, заканчивался быстро. Если сравнить с тем, что было вначале – я мог только радоваться. Тогда видимость не превышала километра, не более… Сейчас расстояние увеличилось, и были все предпосылки к тому, что эта тенденция останется и впредь. Может быть, со временем появится и солнце… Но это уже было из разряда почти несбыточных надежд.

Идти здесь было несравнимо легче, и я думал, что мы успеем добраться до скал, как раз ко времени ночевки. Если, конечно, то, что я принял за скалы, не окажется принявшими их форму, облаками. Я так и не мог припомнить этой гряды – мне казалось, что до гор должно быть еще довольно далеко. Но что же это тогда может быть? Как много я бы отдал за простой бинокль – владение им очень облегчило мне жизнь.

Дорогу преградил глубокий овраг. Я выругался – такие препятствия всегда смешивали все планы. Пес остановился возле него и вопросительно посмотрел на меня.

– Пошли, пошли. Обходить не будем.

Я спустился по насыпи вниз. Дно оврага было покрыто камнями, из-под которых почти не проглядывала земля. Крупные и помельче, серые в прожилках красного цвета, они имели острые грани, и приходилось быть осторожными, чтобы не изрезать обувь и ноги. Некоторые валуны достигали размеров автомобиля. Пес заметался – ему, не снабженному обувью, передвигаться по режущим кромкам, было невмоготу…

– Иди ко мне.

Я взвалил его на плечи, увеличив свою, и без того нелегкую, ношу. Пройдя овраг поперек, мы стали подниматься на другую сторону. Следовало запомнить и нанести его на карту – овраг продолжался далеко на восток, и неизвестно, где заканчивался. Западная же его часть тянулась еще около метров семисот, после чего плавно выходила наверх. Можно было его обойти, но так бы мы потеряли во времени. После оврага, уклон поля стал резко вздыматься вверх, начался подъем. Мне это показалось хорошим знаком – значит, то, что я принял за горы, действительно – горы? Но тогда и предположение, о том, что они, каким-то образом, сместились и стали ближе – тоже реальность?

Но это были не горы. Через два часа, когда мы пересекли каменную пустошь, я смог рассмотреть их более отчетливо. Это были скалы – очень крутые, высокие и, как мне показалось, абсолютно непроходимые. Они возвышались сплошной грядой, и ни в одном месте этой высокой стены не было видно ни единого просвета.

– Вот это номер… Откуда?

Я смущенно посмотрел на пса. Тот, выжидающе – на меня.

– Похоже, мы в тупике. Что ж, придется исследовать эту стену вдоль ее протяжения. Куда пойдем? На восток, к желтой пустыне? Или к реке, на запад? Река предпочтительнее – все-таки, мы там уже были.

Щенок почесал у себя за ухом лапой. Ему было все равно. Решать пришлось мне.

– Тогда – на восток. Разведка, так разведка.

Скалы тянулись сплошной китайской стеной, по обе стороны света – только высота их, кое-где, была не меньше десяти-пятнадцати метров, что не могло быть сопоставимо ни с какой стеной в мире. Походило на то, что она возникла ниоткуда – сама собой, словно вдруг вылезла из земли. Щенок скучал. Он водил носом и ждал, когда же я дам команду, хоть куда ни будь, идти. Ему хотелось есть и пить, и я решил устроить небольшой привал.

Отсюда открывался хороший вид – мы были на возвышенности, и вся, пройденная нами степь, лежала, как на ладони. Мы словно находились на краю чаши, и, примерно до середины, могли все в ней разглядеть. Развалины города уже не просматривались – не хватало света. На западе клубился туман – скорее всего, над руслом, где продолжалась работа гейзеров и грязевых, горячих источников. На востоке – какое-то светлое пятно. Вряд ли это могла оказаться та самая, желтая пустыня. Но иного объяснения я не мог предположить. Вполне вероятно – это было свечением от остаточной радиации.

Пес зевнул и потянулся – ему надоело лежать, и он встал. Щенок подошел ко мне и положил свои лапы мне на ноги.

– Приглашаешь вперед? Ну, ладно…