На шпильках по джунглям

– А также землями и рудниками, – кивнул Петрес. – Всем нам – белым – есть что терять.

И, хмуро зашагав по своему кабинету из одного угла в другой, брат Криса торжественно произнес целую речь:

– Но никто из нас не собирается за здорово живешь отдавать этим собакам то, что наши предки нажили своим кровным трудом. Наши предки не побоялись выступить против самой могущественной империи зла, какую только знало человечество, против ее величества королевы Англии. Ее политика колонизации новых земель вам хорошо известна. Но тут в Кимберли и Трансваале ее жадность наткнулась на отпор наших предков – буров. Мы не сдались тогда, мы не сдадимся и сейчас!

Ну, допустим, тогда, в 1902 году, буры как раз таки и сдались. Но, правда, сдача была весьма условной, потому что Англия возместила бурам все их потери, а также оставила в покое те земли, на которые они претендовали.

– Петрес, а прости за нескромный вопрос: твой отец был богат?

– Очень. К чему мне скрывать это от вас, если об этом знают все? Да, мой отец был богат.

– А ты? – спросила Кира.

– Я тоже не беден, – усмехнулся Петрес. – От моей матери мне досталось неплохое состояние. А почему вы интересуетесь?

– Буду говорить с тобой напрямик, – приосанилась Кира, сидя в кресле. – Мы с Лесей беремся за это дело, хотим расследовать, кто убил твоего отца. И поэтому мы тебя сейчас и спрашиваем, насколько велико твое личное состояние. И не мог ли ты…

– Что «не мог ли я»?

Петрес приподнялся в кресле, теперь он отбросил всякую вежливость и выглядел так грозно и устрашающе, что подруги едва удержались, чтобы не сигануть прочь. От этого бесславного бегства их удержал лишь тот факт, что Петрес буквально навис над ними, преграждая единственный путь к бегству.

– Так что вы имели в виду, задавая свой вопрос? Не мог ли я убить своего отца? Это вы хотели спросить?!

Теперь Петрес уже кричал во весь голос, а потом заметался по своему кабинету, воздевая к потолку сжатые в кулаки руки. Он громко топал, отчего содрогался весь дом, а человеческие черепа подрагивали, того и гляди, грозя выпасть на пол.

Но подругам было все равно. Из кресел их словно выбросило. Они встали в дверях, собираясь бежать, а Петрес, увидев это, завопил что было мочи:

– Вон! Пошли вон, гнусные мерзавки! Вон, я сказал, или я за себя не отвечаю!

Подруги вылетели из дома Петреса, ничуть не обескураженные его ответом. Примерно так они себе и представляли разговор с братом Криса. Петрес не был мирным человеком. О его буйных выходках ходили всякие слухи. А свежие кровоподтеки на лице его единственной прислуги ясней всяких слов говорили о том, что свой норов Петрес сдерживать не привык.

Его он унаследовал от своего отца, а вот его замечательную выдержку, увы, нет. И поэтому, как уже знали подруги со слов других, и не было в жизни Петреса ни жены, ни постоянной девушки. Одна лишь прислуга, которая тоже недолго терпела буйные выходки хозяина. И, расставаясь с одной служанкой, Петрес немедленно приводил в свой дом новую девочку для битья.

Обратно подруги не торопились. В ночное время Кейптаун был дивно хорош. Всюду сверкали огни. Вдалеке шумел океан. На фоне звездного неба в ореоле облаков, видневшихся даже сейчас, Столовая гора вырисовывалась причудливым силуэтом.

– Какой красивый город!

– Даже и не скажешь, что теперь тут так неспокойно.

Несмотря на это, подруги решили, что главные и хорошо освещенные улицы, на которых полно людей, вряд ли представляют для пеших туристок серьезную опасность. Какие бы страсти ни раздирали население этой страны, в одном они должны быть единодушны. Туристы – это деньги. А значит, с ними надо быть максимально любезными, неважно, черные они, белые или серо-буро-малиновые в полосочку.

Однако когда подруги вернулись домой, то внизу их встретила сердитая и заплаканная Вера. Схватив подруг за руки, она поволокла их в сторону кухни. В этот поздний час Лимпо уже отправился в свою спальню, где неизменно смотрел свои любимые боевики или на худой конец саги о звездных героях, которые транслировались в этот вечер по телевидению.

– Что случилось? – удивилась Кира, когда Верунчик поволокла ее за собой в пустующее помещение. – О! Да ты уже без гипса!

Нога Веры была и впрямь без лангетки. И хотя все еще припухшая и какая-то неестественно белая, недаром столько времени провела под глухой повязкой, она была совершенно целой.

– Ты можешь ходить! – шумно радовалась Кира. – Да это же надо отметить!

Но тут Вера наконец впихнула ее на кухню и захлопнула дверь, Леся едва успела шмыгнуть туда за подругами. Впрочем, судя по тому тону, каким Вера повела разговор с ними, о дружбе между ними тремя можно было забыть на долгие годы. Верунчик буквально затиснула Киру в угол.

– Ты что наделала? Что ты затеяла? – нападала на нее Вера. – Что за идиотское расследование ты задумала?

– О чем ты?

– О чем я? О чем? А ты, скажешь, не таскалась сегодня к Петресу? Не задавала ему там всякие дурацкие вопросы?

– Ну да, съездили к нему. Да, и я спросила у него, кто мог прикончить его папашу. И что?