На шпильках по джунглям

– Если бы вы знали, как долго я добивалась от своего отца, чтобы он отдал мне то, что полагалось по завещанию моей матери. Но сначала отец все время твердил мне, что я еще не готова к самостоятельной жизни. А когда я наконец, по его мнению, оказалась к ней готовой, почти сразу же в стране начались волнения. Черные стали все больше и больше забирать власть в стране в свои руки. И дело дошло даже до того, что мне страшно оставаться на моей ферме одной! Приходится держать белых охранников, а круглосуточная охрана недешевое удовольствие.

К тому же, по словам Пэм, ферма занимала несколько десятков квадратных километров. И уследить за всем, что делалось по периметру, было невозможно.

– Черные, живущие по соседству, совсем обнаглели. Раньше они работали, а теперь работать не хотят. Зачем им работать, если они в любое время могут просто прийти ко мне на ферму, украсть теленка или даже корову? И ничего им за это не будет!

– Почему?

– Да потому что в нашей полиции сидят такие же черные, которые лишь смеются мне в лицо, когда я прихожу к ним со своими жалобами. А в последний раз мне прямо заявили, что я должна быть рада, в округе черные меня побаиваются. Поэтому и берут у меня лишь самое необходимое.

– А что, могло быть и хуже?

– Дом одного моего соседа сожгли вовсе. А еще у одного соседа, пока он находился в поле, изнасиловали всех женщин в доме, начиная от девочки-подростка и заканчивая глухой старухой – его матерью.

– Но это ведь ужасно!

– Еще бы, – нахмурилась Пэм. – Еще бы не ужасно. Эти грязные скоты почти поголовно больны СПИДом. Они заразили всех женщин, теперь тем предстоит долгое и дорогостоящее лечение. И еще неизвестно, окажется ли оно результативным.

– Тогда вам надо бороться за свои права!

– Мы кое-что делаем, – еще более хмуро произнесла Пэм. – Но на борьбу нужны деньги. И я приехала к отцу, чтобы попросить у него взаймы.

– И он согласился дать тебе денег?

– Я бы его уговорила! А теперь…

Выражение ее лица стало совсем горестным. А подруги подумали про себя: если Пэм надеялась получить деньги на борьбу белого населения против обнаглевших черных соседей, то теперь эта надежда рухнула. Старик Якоб мертв. И денег Пэм он не выделит. Но зато…

Зато по завещанию Пэм должна будет получить приличную сумму. И клянчить у любимого папочки и его скуповатой жены ей ничего не придется. Все получится само собой. И даже давать отчет за потраченные деньги Пэм никому не придется. Ведь это будут ее собственные деньги. И в связи с этим причастность Пэм к смерти господина Якоба и его молодой жены вновь начала казаться подругам весьма возможной.

– Пэм – энергичная и волевая.

– И она очень сильная.

– Это тебе не доходяга Томас и не подкаблучник Крис.

– Пэм или Петрес – вот два наиболее вероятных кандидата.

И, сделав для себя такой вывод, подруги вновь подступились к Пэм:

– Значит, тебе были очень нужны деньги?

– За ними я к отцу и приехала.

– Но теперь-то ты их получишь.

– Не знаю, – вздохнула Пэм. – В последнее время отец все чаще выражал мне и братьям свое неудовольствие. Мы казались ему недостойными его денег. Папа считал, что только человек женатый, обремененный многочисленным семейством, может считаться порядочным. Что поделать, папина семья – все протестанты. А у них благополучным считается лишь тот, кто сам твердо стоит на ногах и еще помогает общине.

И, помолчав, Пэм сказала:

– Но что бы там ни решил отец, сегодня мы обо всем узнаем.

– О чем это ты говоришь?

– Сегодня господин Йенсен – доверенный юрист и нотариус нашего папы – объявит его волю.

– Сегодня? А когда именно?

– Полагаю, что в самое ближайшее время. Я жду нотариуса с минуты на минуту.

Стоило Пэм произнести эти слова, как раздался звонок в дверь. Но это был не нотариус. Вошедшая прислуга известила:

– Мистер Крис с невестой.

– А, – скривилась Пэм. – Вот и первая гиена приплелась. Скоро и Петрес пожалует.

Она не ошиблась. Петрес явился спустя минуту после Криса. Увидев в холле подруг, он вначале смутился, а потом насупился.

– Зачем они тут? Пэм… Скажи, чтобы уходили. Оглашение завещания нашего батюшки их не касается.

Но все остальные его не поддержали:

– Кира с Лесей будут вести для нас частное расследование. Они должны быть в курсе всех деталей. Или ты не хочешь, чтобы убийца нашего отца и Беатрис был найден?

Петрес попался в ловушку. Ему пришлось отступить, правда он все же огрызнулся напоследок, сказав:

– Не уверен в способностях этих артисток. Кто даст гарантию, что они обвинят именно того, кого нужно?

Томас явился последним. И его тоже не хотели впускать в дом. Но следом за Томасом явился полицейский инспектор, который твердо заявил:

– Оглашение завещания касается всех членов семьи, а также детективов. Скоро появится этот ваш нотариус?

Увы, этого никто не мог сказать. Пэм была уверена, что нотариусу уже давно надо быть у них в доме. А он все где-то задерживался.

Глава 11

Нотариус, оказавшийся маленьким, смешным старичком, сухоньким и похожим на какой-то экземпляр из коллекции энтомолога, извинился за свое опоздание.